на оба глаза, и жена нарезала земляных червей, подав ей в качестве тушеного мяса. Свекрови показался вкус мяса несколько странным, и она припрятала маленький кусочек, чтобы потом показать сыну. Когда сын вернулся и увидел, что это за мясо, он потащил жену в уездную управу. Но по дороге туда ударил гром, и жена улетучилась.

Вдруг она упала с неба. Ее тело и одежда остались прежними, но на месте головы была голова белой собаки. При этом она могла говорить, и когда спросили, что с ней случилось, она ответила:

— Я не была почтительна к родителям и вот так наказана небесным божеством.

Муж послал ее в управу. Одно время она клянчила еду на рынке. Что с ней стало потом, неизвестно.

Расплата за скаредность

Отец Бянь Ши-юя из Янчжоу в награду за усмирение династии Чэнь удостоился от династии Суй титула Равный по ритуалу. Он был от природы очень скуп. Однажды он нанял мастеров на постройку дома, но ничего не заплатил. Когда работники стали требовать денег, старший Бянь высек их. Работники обозлились.

— Раз уж Вы мне задолжали, — пригрозил один из них, — то после смерти непременно станете моим быком.

Прошло какое-то время: старший Бянь умер, а корова работника отелилась желтым бычком. У бычка была черная метка, которая полностью опоясывала его поперек туловища. Она выглядела, как пояс у чиновника. На левой ноге у него была белая метка, скашивающаяся внизу. Она была в точности в форме жезла, полагающегося сановнику при аудиенции. Хозяин так покрикивал на бычка:

— Досточтимый Бянь! Зачем Вы нарушили данное мне слово?!

Теленок подгибал две передние ноги и стучал по земле головой. Ши-юй попытался было купить теленка за сто тысяч монет, но хозяин не согласился его продать. Когда бык сдох, его сожгли.

Чэнь То рассказал мне эту историю.

Ослиная шкура ценою в жизнь

Жил в столице (Чанъань) Инь Ань-жэнь. Его семья была из самых богатых и давно попечительствовала монахам монастыря Врата милосердия. В первом году под девизом правления Всеобщее спокойствие (617) в их доме остановился гость. Этот человек увел и убил чужого осла, оставив Ань-жэню его шкуру.

В третьем году под девизом правления Надежное призрение (629) Ань-жэнь встретил на дороге одного господина, который сказал ему так:

— Меня послал мой начальник предупредить Вас. Завтра прибудут посланники с того света и Вы умрете.

Ань-жэнь перепугался и кинулся прямиком в монастырь Врата милосердия. Там он сидел в зале Будды неотлучно. На следующее утро ближе к завтраку появились три всадника и несколько десятков пеших при оружии. Они вошли в монастырь и, издалека увидев Ань-жэня, стали звать его выйти. Не откликаясь на их призывы, тот еще усерднее сосредоточился на мольбах Будде и чтении сутр.

— Мы должны были прийти за ним вчера, — говорили духи между собой. — А теперь он совершил все эти благие деяния! Как же можно его забрать?!

Они все ушли, оставив одного стоять на страже. Стражник объяснил Ань-жэню:

— Вы как-то убили осла, и теперь он подал на Вас жалобу. Вот почему мы и пришли Вас арестовать. В конце концов Вам устроят с ним очную ставку. Так не лучше ли Вам сразу пойти с нами?!

Стоя на почтительном отдалении от стражника, Ань-жэнь отвечал:

— Был когда-то вор, который и убил осла, а затем отдал мне его шкуру. Не я убил осла! Так почему пришли за мной?! Будьте любезны вернуться и от моего имени сказать ослу так: «Я не убивал Вас, но буду радеть за Вас. Вам же будет польза, если отпустите меня!»

Охранник согласился выполнить его просьбу.

— Если осел откажется, я приду завтра, — сказал он, — но если согласится, не приду.

Охранник ушел и не вернулся на следующий день. Ань-жэнь принялся совершать благие деяния, радея за осла. Вся семья приняла обет есть только растительную пищу.

Все это рассказал мне Лу Вэнь-ли[295]. Ань-жэнь теперь еще жив.

Овца с белой головой

Есть обычай на рынках Чанъани: после Нового года чередой идут пиршества, на которые по очереди приглашают друг друга. Это называется «передать место».

На Восточном рынке была очередь дать пир ученому мужу Чжао, мастеру каллиграфии. Одному гостю раньше всех понадобилось в отхожее место, и он неподалеку увидел на крупорушке юную девушку. Было ей тринадцать-четырнадцать лет. Она была одета в темную юбку и белую курточку, а на ее шее была веревка, привязанная к опоре крупорушки. Всхлипывая, она обратилась к гостю со словами:

— Я дочь хозяина. Когда я была жива, то украла сто монет у родителей, желая купить румяна и пудру. Прежде чем умереть, я спрятала деньги в северном углу кухонной стены. Так и не воспользовавшись этими деньгами, я была осуждена за то, что их украла. Должна я теперь искупить вину перед родителями ценой моей жизни.

Девушка умолкла и превратилась в серого барана с белой головой.

Гость был в полной растерянности и сообщил о виденном хозяину. Хозяин спросил, как девушка выглядела. Выяснилось, что это и на самом деле его младшая дочь, которая умерла два года назад. Отправившись домой, каллиграф Чжао обнаружил деньги в стене кухни. И по всему они находились там долгое время. Овцу отдали монахам в монастырь. Никто в семье более никогда не ел мяса.

Об этом происшествии рассказал мне Лу Вэнь-ли.

Язык за язык

В годы под девизом правления Воинственная добродетель (618—626) Пань Го из столицы, еще не вступивший в совершеннолетие, был мелким служащим в водном ведомстве. Однажды, вернувшись домой после службы, он и еще несколько его приятелей пошли погулять в поле. В зарослях травы юнцы натолкнулись на заплутавшего барашка; тот стоял и ел траву. Го и его юные приятели поймали и потащили его домой. Однако на полпути барашек стал блеять. Го стал опасаться, что хозяин барашка окажется рядом, и вырвал ему язык. После этого барашек не издавал ни звука. Той же ночью его зажарили и съели.

Год спустя язык Го постепенно начал уменьшаться до тех пор, пока не исчез полностью. Он подал прошение об отставке. Однако Чжэн Юй-цин, начальник по найму уезда Фупин (на территории совр. пров. Шэнси), засомневался, не вводят ли его в заблуждение, и приказал юнцу открыть рот, чтобы удостовериться. Языка совсем не стало, но если пристальнее вглядеться, то там