не голыми руками, он преисполнился ко мне расположением. Хотя до того так же недолюбливал меня, по-детски меня ревнуя. Но, когда я показал, что Мосол для меня враг номер один, а его ростом и силой я совершенно не впечатлён, как остальные, Стюарт преисполнился ко мне симпатией. Потому-то и серёжку и прядь волос он передал мне, хотя изначально хотел оставить их себе. Как память. Но тут посчитал, что я более достоин. Короче, обычная романтичная мура.

Узнал я об этом из записочки, которую он передал мне на следующий приём пищи. Там корявым детским почерком с кучей грамматических ошибок он мне это и изложил. Почему так сложно? На бумаге, тайком от охраны и всё такое? Ну, во-первых, романтика, конечно же. А, вовторых, он не хотел показать моим сторожам свой интерес ко мне. Вот и таился. Глупость, конечно, но как уж есть.

Охранники же меня в последнее время откровенно побаивались. Ну ещё бы! После того как я, в одиночку, справился с троицей Цвет-Фикса-Хлюст, а потом голыми руками прикончил Сиплого, в рядах охранников оказались те, кто раньше на эту роль никак не мог рассчитывать. Да что там говорить: в охранники попал бывший раб-поломой Додик! Ну что это за охранник? Да и остальные были не самые храбрые и сильные. Они боялись даже просто заходить ко мне в камеру. И никогда не приходили по одному. Только по двое-трое. Они б и вовсе не приходили, но сопровождать Стюарта им приходилось, волей-неволей, каждый прием пищи.

В общем, мальчонку понять можно было. Он, получается, был у них под колпаком, вот и выдумывает себе приключения с записками и тайными сообщениями. Вот только я не собирался играть в его шпионские игрища. Его восторженный романтизм меня раздражал. Ну что за «детский сад» в самом деле? Меня куда больше беспокоит невозможность отработки контрприема против коронки Мосла. Мне просто жизненно нужны тренировки! И, желательно, с напарником. И, кстати, да... В этом плане появление восторженного фаната мне весьма на руку.

Уже за ужином я потребовал от вновь толпящихся на пороге охранников, чтоб те вызвали ко мне своё начальство.

– Чего еще? - не сразу врубился в ситуацию Молчун. - Какое тебе еще начальство?

– Способное принимать решения. Не знаю какое у вас там начальство. Кержака зовите. Ну или, если он не способен окажется, Шварца. Скажите я требую чтоб меня выпускали на тренировки. И напарника для отработки ударов. Вот хотя бы этого шибздика... Ну или Додика вашего.

– Не положено! Ты под арестом!

– Да срать я хотел, на то, что у вас тут положено. Я же от тебя никаких действий не требую. Я же знаю, что ты тут ничего не решаешь. Вот и говорю - приведите ко мне того, кто такие решения принимать способен.

– Я скажу Кержаку, - недовольно пробубнил Молчун и жестом приказал Стюарту побыстрее выбираться из камеры.

– Только сразу же! - строго напомнил ему я. - Я хочу позаниматься уже сейчас, после ужина.

– Какое заниматься? Спать уже пора надо будет, - заюлил охранник.

– Кержака сюда, - вконец потерял я терпение. - Сейчас же!

Кержак пришел. Жутко злой и недовольный. Ну ещё бы! Это, получается, его как какого-то холуя вызывают. Было с чего разозлиться. Ну я дальше лезть в бутылку не стал. Спокойно и рассудительно обрисовал ему картину, что мне перед полуфиналом крайне важно тренироваться. И напарник нужен. Что нас тут осталось всего четверо и можно выделить пару бойцов с внешней охраны, раз уж внутренние меня боятся до усёру. Что я, даже, готов дать свое слово не пытаться сбежать или искать встречи с остальными участниками. И, всё равно, Кержак явно хотел ответить категорическим отказом. Пришлось невинно поинтересоваться, «а что на это скажет Шварц? В курсе ли он такого решения? И одобрит ли он его? Особенно, в свете данного мной честного слова?»

От этого Кержак скривился, словно сожрал разом целое ведро недозрелых лимонов. «Слабое место» своего босса (Честные Слова) он знал. И догадывался, что услышь он об таком моем предложении - согласится на него, не раздумывая. А если узнает о том, что сам Кержак ему в этом мешал... Боюсь, его постигнет судьба Цвета. Так что Кержак согласился. И, уже, в сумерках под конвоем пары автоматчиков меня-таки выпустили потренироваться. И, даже, разрешили взять для этого Стюарта. То есть, именно то, чего я и добивался изначально. Можно будет хоть, наконец-то, поговорить без этих дурацких записок. Ну и приёмы отработать. Что, самое важное, конечно.

Князь

План у Юрия был прост и, по своему, элегантен. Начать свое наступление на анклав Шварца не ночью, не ранним утром, а вечером. Воспользоваться тем, что во время боев в Колизее большинство народу у восточников собирается, как раз, на трибунах. Пронести тайком по вражеской территории крупнокалиберный пулемёт (это-то, как раз, ночью) и установить его в одной из квартир в высотках вокруг стадиона. И, во время очередного боя в Колизее, дождавшись столпотворения на трибунах, открыть огонь по присутствующим, выкашивая старших и наиболее опасных противников. При удачном раскладе можно лишить верхушки анклав и уполовинить бойцов, пока они расслабленны и не готовы к бою. Ну и сигнал для всех остальных групп получится офигительный. Его во всем городе будет слышно. Ни с чем не спутаешь.

Ну шикарный же план? Грубо, дёшево и сердито. Увы, и Серый, и спецназер Серёжа его план встретили в штыки. Дружно так, хоть и не сговариваясь. И, по разным причинам. У каждого была своя.

Серый напирал на недостаточность времени для подготовки подобной операции. Агента они, вроде как, успешно внедрили, но, пока, даже базовой информации ещё не получили! А маршрут группы с пулеметом разведать? Если они сунутся без предварительной разведки - попадутся, однозначно. И это будет полный провал. Банда Шварца за подобный подгон только спасибо скажет. Сейчас-то у них нет ничего серьёзнее автоматов, а тут - крупняк... Это Козырь. Да ещё и какой! Нет, так рисковать Серый отказывался категорически. Предлагая следующее. Для начала - выслать лёгких разведчиков. Пускай наблюдают, выстраивают маршрут, составляют графики дежурств и распорядок дня на территории противника. Накопив материала можно