А потому, когда я смотрел на Нулевой арканум, то начинал испытывать лёгкое раздражение и чувство зависти. Эрмит особо не парился по поводу предстоящего и безмятежно храпел на столике у окна. С одной стороны, я мог его понять. В жизни в качестве книги имелось не так уж много развлечений. По факту всего два. Выносить окружающим мозг своими стенаниями о горемычной судьбе, либо крепкий и здоровый сон. Лично я предпочитал, чтобы Эрмит развлекал себя сном.

За то время, что мы ехали с Маракского хребта обратно в Лаграш, Лони соорудила из тонких ремней специальную перевязь, в которой можно было бы носить фолиант. Эдакая кобура магической эпохи. Перевязью я остался доволен, так как она позволяла взаимодействовать с Эрмитом и заклинаниями из фолианта, не таская его постоянно в руках. А вот Лони оценила свою работу как «пока сойдёт» и пообещала придумать что-нибудь получше, когда вернётся в свою мастерскую.

Стены Лаграша показались ещё до полудня. Если не считать небольшого, но стабильного потока жителей, идущих навстречу, то даже и не скажешь, что город готовился к предстоящей атаке.

— Какого лешего они не бегут отсюда? — спросил я у Лони. — Нападение уже почти на пороге, но мы встретили по дороге едва ли полторы сотни человек. И среди них даже не все лаграшцы, примерно половина — это убегающие приезжие торговцы и мастеровые.

— Это и правда странно, — хмуро кивнула гномка. — Нет, само собой, в любом поселении есть упрямцы, что не хотят покидать дома, в которых прожили всю жизнь. Бывает, что часть жителей идёт в ополчение, надеясь отстоять земли. Но большинство, если у города нет мощных стен и обширного гарнизона, должны предпочесть бегство. Я бы решила, что основная часть жителей просто уже покинула город, но, судя по словам беженцев, это далеко не так.

Эрмит выразительно всхрапнул и перекатился на другую половину обложки.

— Хм… Посмотрим, — я растерянно почесал затылок. — Город уже рядом.

Чем ближе мы подъезжали к Лаграшу, тем обрадованней становились уходящие из него жители при виде нас и тем охотнее они поворачивали назад. И тем чаще мы слышали обрадованные крики:

— Владыка Нотан действительно успел!

— Богиня не оставила нас!

И то, что мы увидели, когда въехали в город, разительно отличалось отличалось от любых наших ожиданий.

— Что за… — ошарашенно пробормотал я, чуть ли не высовываясь наружу из окна кареты, оглядывая изменившийся город.

Повсюду, куда ни посмотри, ходили жители, занимаясь своими повседневными делами. Но у каждого на одежде был намалёван лик Аллегри. Грубо, примитивно, иногда угадываясь лишь с большим трудом, но всё же. В ход, по всей видимости, шло всё подряд. От мела и угля до ягодного сока. Но иногда попадались и качественные изделия, явно выпущенные нашими ткацкими цехами.

И при виде кареты с огромным пауком на крыше, которую сопровождали знакомые жителям гоблины, среди жителей начало подниматься настоящее ликование.

— Охренеть, — выдохнула гномка. — Я, конечно, слышала парочку твоих речей об этой вашей богине, но не думала, что ты успел так сильно промыть им мозги.

— Я тоже не думал, — растерянно ответил я и обратил внимание на различные надписи, намалёванные на стенах всё тем же углём или мелом. — Да ты посмотри, тут же настоящая религиозная лихорадка. Они с ума посходили?

На стенах красовались весьма говорящие лозунги: «Да сохранит Богиня сей дом!», «Милостивая Богиня, обрушь рок и кару на нечестивцев, посмеющих осквернить этот очаг!» и так далее, и тому подобное.

— Очень странно слышать это от того, кто им эту самую религию старательно прививал, — фыркнула Лони. — Хорошо, что они тебя не слышат за своими воплями.

— Я, конечно всё понимаю, — проворчал я, глядя на гномку, — но что-то не припоминаю за ними такого рвения перед тем как мы уехали. Что тут произошло за этот месяц с лишним? Придётся помучать Лаэнвеля вопросами.

Однако этому случиться было не суждено. Вместо того, чтобы триумфально ехать к мэрии, наш обоз неожиданно свернул в сторону и я с удивлением понял, что он движется в сторону моего особняка.

— Старче, а куда мы едем?! — крикнул я. — Нам ведь готовиться к приходу людов надо!

Заслонка в передней стенке кареты сдвинулась и в окошке появилось татуированное лицо Горта.

— Мы и будем готовиться, Владыка, — ответил гоблин. — Вы будете дома отдыхать с дороги и набираться сил, готовясь к завтрашнему событию. А я займусь подготовкой всего остального. Не беспокойтесь, «Громогласность» будет у вас к тому моменту, когда всё начнётся.

— Погоди-ка, старче, а как же… — запротестовал я но тут же оказался прерван Лони.

— Горт прав, тебе нужен отдых. И вообще, ты своё отражение давно видел? С такой рожей, как сейчас, ты даже поринга не впечатлишь.

Я машинально коснулся лица, ощупывая разгулявшуюся за время путешествия щетину и понял, что единственное, что есть свежего в моей внешности — это недавняя смена одежды. Наверное они правы, Владыка должен быть свеж и уверен в себе.

— Ладно, уболтали, — вздохнул я.

Через несколько минут шаман скомандовал остановку и спрыгнул на мостовую, чтобы открыть дверь кареты.

Чёрт, как же давно я не был дома. Даже не верилось, что я наконец-то оторвал пятую точку от сиденья кареты и скоро погружусь в горячую ванну и поем домашней еды. Всё мое желание идти общаться с Лаэнвелем и помогать Горту в подготовке испарилось за считанные мгновения.

Прихватив храпящий талмуд со столика, я вышел из кареты и вручил Эрмита шаману.

— Держи, старче. Тебе так удобнее будет, мне он всё равно сегодня не нужен, — сказал я, сплавляя надоедливую книгу с глаз долой.

— Как будет угодно Владыке, — ответил Горт, принимая фолиант.

Не то что бы с Эрмитом было неприятно общаться, но пока что все беседы с ним скатывались к тому, что он пускался в пространные философствования о тяжести своего бытия. Пару раз из-за этого я даже закидывал его в Хранилище, но проблема в том, что в инвентаре время было заморожено и, когда фолиант оказывался на свободе, он продолжал свою заунывную квекающую шарманку ровно с того места, где его прервали. Не обращая никакого внимания на то, что за короткий для него миг сменилась не только местность, но и время суток. Подобные мелочи его не интересовали.

Так что пускай погуляет с Гортом, познакомится с городом. А то если он сейчас со служанками начнёт знакомиться и рассказывать о своей нелёгкой судьбе, никакого отдыха мне не светит. А всякий раз закидывать гримуар в Хранилище я считал неразумным. Не ровен час обидится ещё и колдовать для меня перестанет.

— Господин Нотан!

— Господин, вы вернулись!

О, а вот и они. Девушки, что Лаэнвель нанял для ухода за домом и мной, выскочили на крыльцо, едва заслышав гоблинский гомон и наши с Гортом голоса. И на их лицах читалось явное облегчение. Шарли, спрыгнув с кареты, весело помахала девушкам лапкой и те удивлённо переглянулись.