Шрифт:
Закладка:
Тринадцатая до сих пор не раскачана.
Ну что ж, тогда ударимся в иллюзии. Я чуть напрягся и сделал так, чтобы от моей руки воняло максимально неаппетитно. Мишке в нос пахнуло гнилью и тухлятиной.
— Уээ-Э-э-Э!
Твою-то мать, ну да, они же падальщики. Медведик от такого только раззадорился. И более того, похоже он решился оторвать мне руку. Длиннющие блошиные ноги упёрлись в прутья клетки, и мишка на манер кошки перед прыжком задвигал жопонькой туда-сюда.
Оттолкнуться готовится!
— Уээ-Э-э-Э!
Не знаю, как именно мне в голову пришла эта идея, — думаю, не обошлось без защитных механизмов психики, — но в самый последний момент я сконцентрировался, напряг звездовидку и слил всю ману на преображение в клюкволюда.
— Уээ-Э-э-Э!
Миша оттолкнулся, в плече у меня что-то щёлкнуло, — так щёлкает шляпка одуванчика, когда отстреливаешь её большим пальцем, — и зверюга улетела на противоположный край клетки. В зубах химера сжимала зелёную руку. Мою руку…
* * *
ДВА ДНЯ ТОМУ НАЗАД. ТВЕРЬ. НИИ ХИСИК.
Научно-исследовательский Институт Химеро-Строения и Клонирования — так расшифровывалась аббревиатура НИИ ХИСИК.
И именно здесь, в качестве младшего научного сотрудника, работал некто Лампосвет Несутин. Молодой талантливый учёный, который буквально горел своим делом; жил им и во что бы то ни стало хотел оставить громкое имя в истории генной инженерии.
Однако в отличии от сотен таких же, — молодых и горячих, — у Лампосвета был чёткий план. Он знал, в какую сторону хочет копать. Он понимал и цель, и средства. У него было всё, для того чтобы перевернуть мир, кроме… разрешения отца.
— Отец! — Лампосвет сорвался на крик. — Ну пожалуйста!
— Во-первых не отец, — строго ответил Несутин-старший, ведущий научный сотрудник института, — а Вячеслав Григорьевич. А во-вторых, я не до конца понимаю, что ты хочешь этим добиться.
— Послушания!
И Лампосвет вновь рассказал об основной цели своего эксперимента, которая и впрямь заключалась в послушании. Если опустить детали, — которые без хотя бы средне-специального химеро-строительного образования будут непонятны, — Лампосвет хотел привить клонам гены пчелы. Управлять получившимися существами он собирался при помощи феромонов.
— Только представь, отец! Верные и безоговорочно послушные клоны! Клоны, которым не нужен ни перерыв, ни отдых! Такие клоны смогут существовать в любых жилищных условиях, браться за любую тяжёлую физическую работу, а стоимость их содержания снизится в разы! Да мы похороним машиностроительную отрасль! Нам больше не будут нужны ни конвейеры, ни трактора, ни…
— Стоп! — Несутин-старший ударил кулаком по столу. — Замолчи! Основной принцип русского имперского клонирования состоит в том, что у клонов есть разум и свобода воли. И это правильно.
— Пф, — Лампосвет покачал головой. — Лирика с романтикой. Инфантильный бред и морализм. Отец, я думал ты учёный и стремишься к…
— А-ну молчи! Молчи и слушай! Наши клоны появляются на свет уже сформированными, неповторимыми личностями именно потому, что работа, которая им предстоит, подразумевает наличие человеческого фактора! Так было и так будет! И не тебе лезть в это дело со своими придумками!
— Но ведь отец…
— Я всё сказал!
Злой как чёрт, Несутин-старший встал из-за стола и двинулся к выходу.
— И не смей сегодня вечером даже упоминать об этом! Я не разрешаю проводить тебе подобные эксперименты, и никто не разрешит!
Вячеслав Григорьевич громко хлопнул дверью. Лампосвет остался один.
— Ну это мы ещё посмотрим, — пробубнил он себе под нос.
На вечер в НИИ ХИСИК было назначено пробное производство клона с крыльями…
* * *
Талантливый бизнесмен, помещик, маг мезени, любимец женщин и… овощ.
Ну да. Оказалось, что в этой своей форме я был больше растением, чем животным. Как только я углубился в мысли на эту тему и внимательно проследил за ощущениями в теле, я вдруг понял, что неосознанно посасываю из воздуха углекислый газ и вырабатываю кислород. Ну нихуя себе какой я полезный! Назвал эту тему фотосинтезом Прямухина.
Надо бы, наверное, дома поговорить с Брусникой или Мохобором и уточнить, чувствуют ли они то же самое. Странный, наверное, будет разговор…
Ладно. Вернёмся к главному.
Когда медведь оторвал мне руку, больно не было. Ну то есть было, конечно, но не под стать повреждениям. Я как будто не конечность потерял, а дёрнул заусенец. Это первый примечательный момент. Ну а второй, — ещё более примечательный, — заключался в том, что рука уже отросла.
Не без помощи Бигдика, — дед вложил в меня весь свой запас маны, — но ведь отросла! Получасовой сеанс ракульской магии на заднем сидении джипа, и я был как новенький. Осталось только проверить, останется ли рука со мной, когда я превращусь обратно в человека.
Проверил. Осталась.
Вся моя команда пребывала под большим впечатлением. Особенно Васька. По хитрым девчоночьим глазам я понял, что маленькая некромантка уже фантазирует о том, как бы ей собрать себе по частям второго братика.
— Илюш, а с головой сработает? — спросила Василиска.
— Проверять не будем, — ответил я со всей строгостью; мало ли чему их в школе учат.
Итак.
Что ж получается?
Очередной плюсик к моим способностям. Не… Я, конечно, очень надеюсь, что в дальнейшем мне не придётся это использовать, но вдруг… вдруг… вдруг чо⁉ Вдруг мы попадём на необитаемый остров и из съестных припасов у нас останется лишь песок и ляжки Ильи Ильича? Или что ещё? Дверь нужно будет чем-нибудь подпереть? Или весло проебётся, а за новым к берегу возвращаться впадлу? Не знаю в общем, как это может пригодиться.
Но теперь, — как минимум, — меня невозможно оскопить. Вот это да, отрадно.
Старую руку, кстати, у медведика так и не отняли. Мохнатая тварь рычала на клоуна и с упоением грызла мою плоть. Надеюсь, подавится.
Шло время.
Хотелось жрать.
Пробка так и не рассосалась.
Солнышко уже спряталось за защитной стеной Твери; на другом конце неба появилась вечерняя синева, а ворота всё так и не открыли. Я вышел из машины размять ноги и увидел, как прямо надо мной пролетают вертолёты.
Ни один, ни два, а сразу же штук двадцать. Настоящая эскадрилья, и все как один с гербами Мясницких не борту, — стилизованной буковкой «М» на красном фоне. И что же получается? Ворота заперты, а аристо покидают город? Если ваш склад ума заточен под теории заговоров, то тут, конечно, самое время запаниковать. Хорошо, что мой ум заточен под другое.
Должно быть, всё гораздо проще. Должно быть, происходит какая-нибудь клановая движуха. Война там или так, междоусобные разборки. А может быть это какой-нибудь окрестный граф или барончик огрызнулся на Сан Саныча Мясницкого и воспользовался Правом Вызова; весь княжий клан снялся с места и полетел вразумлять беднягу. А город закрыли, чтобы никакая сволочь не воспользовалась отсутствием.
Ну да.
Логично.
Примерно так я и объяснил себе происходящее. На всякий случай набрал Лёхе, но тот трубку не взял. Занят. Что, кстати, лишний раз подтверждает мои мысли.
Ну и нормально. Погостим денёк в Твери, пока всё не успокоится. Хороший город, интересный. А особенно хорошим и интересным он становится, когда на твоём счету куча бабла с продажи кошачьего корма.
— Давайте-ка искать гостишку, — сказал я и прогуглил самые дорогие места города.
Моему вниманию были представлены гостевые домики с зоной мангала и беседкой прямо на берегу Волги, дорого-богатые номера в историческом центре, пентхаусы с выходом на крышу в деловых стекляшках, но из всего многообразия я почти сразу же выхватил то, что показалось мне особенно интересным.
О, да, блядь.
Отель-Казино.
Помню, как искренне радовался закрытию игорки в далёком две тысячи каком-то, но сейчас был не прочь ненадолго окунуться в этот мир мигающих огоньков, восьмибитного треньканья, зелёного сукна, фишечек и тотального бескомпромиссного наебалова. Поиграем, чо.
Я забронировал сразу три номера. Двухкомнатный люкс себе с Васькой и два попроще: один для Вежливых Лосей, а второй для Святопроста и Его Будущего Величества.
Величество в тот момент очень кстати задремал, так что мы без приключений подняли его на этаж и заперли в комнате. Как проспится, надо бы загнать его в душ и хорошенечко отмыть под струёй.
— А мы… Мы в казино-то пойдём? — неловко спросил Вышегор;
