Но прежде надо разобраться с легатами.

Врезаться в них с разгона? Пространства между ними почти не было, чтобы облететь их, к тому же мешала сеть сосудов, тянущихся от легатов к стенам тоннеля, но вдруг мне удастся пробить ее? Оставалось решить как: в Ясности и Стремительности урагана или под защитой Воздушного блока? Новый прием безоружного боя дает вроде бы полную неуязвимость, но не позволяет атаковать самому или использовать его вместе с убыстрением. Бездна, да мне и не нужно никого бить, достаточно просто растолкать легатов и пролететь мимо!

Активированный Воздушный блок отменил Ясность, а я окоченел, меня словно обмотало незримыми бинтами, превратив в мумию – руки прижаты к телу, губы стиснуты так, что не разомкнуть, ноги будто связаны. Вот, оказывается, что значит «лишает вас возможности атаковать самому». Кардинальное решение игровой механики, что-то сродни Ледяной глыбе, защитившей меня на дне Провала. Хорошо хоть умение летать не отобрали!

Головой вперед я рванул к легатам, в секунду преодолевая дистанцию и с замиранием сердца готовясь войти в радиус Чумной ауры…

Действие ее проявилось липким прикосновением к коже, которое я ощутил даже через экипировку.

Весь урон блокирован «Воздушным блоком», фактический урон: 0.

Сработало! Летел я вперед головой, а потому внутренне сжался, перед тем как проскочить между Магваем и Ронаном пушечным ядром. Эффект был чудовищным, обоих легатов откинуло назад на несколько метров, перекрестные чумные сосуды между ними растянулись под моим давлением, как жгут рогатки, а я напирал, изо всех сил стремясь прорвать эту паутину и добраться до цели. Ну же!

Сосуды истончились до гитарной струны, а потом и до рыболовной лески, зазвенели: еще немного, еще чуть-чуть – и лопнут! Вращая глазами от напряжения, я видел, как из сосудов сочится гниль, как в местах соприкосновения с Воздушным блоком они иссыхают и затвердевают, теряя эластичность. Давай, Скиф, поднажми! Еще немного! Я зарычал и поднажал. Как же мне не хватало Кос Жнеца, чтобы рубануть по чумным струнам и рассечь их!

Деспот и Хеллфиш, словно услышав мои мысли, бросились на выручку: демон проявился рядом и попытался перерубить связующие легатов нити, снайпер разразился серией выстрелов. Справа Магвай клацал челюстями, пытаясь пробиться через мой Воздушный блок, а слева Ронан наседал на меч, острие которого вошло мне под мышку, но не могло пронзить тончайшую, но неразрушимую преграду. Сосуды, соединяющие их с остальными, растягивались и истончались…

– Довольно, – сипло прошелестели легаты.

В сосуды, которые, казалось, вот-вот должны порваться, влилась порция чумной энергии, они обрели упругость, и сила натяжения превысила ту, что прикладывал Полетом я. Меня отшвырнуло назад, сбивая моим телом Хеллфиша.

Мы прокувыркались метров двадцать, после чего я снял Воздушный блок, обретая дар речи, поднялся и, продолжая отступать, прокряхтел:

– Да уж… Обмануть не вышло. Прорваться без боя – тоже. Придется драться.

Из тени вывалился Деспот, продемонстрировал бритвенно-острый коготь на мизинце:

– Эти вонючие кишки не взял даже мой адамантитовый резак.

– Понятно, что нужно рвать связи мертвяков с их дохлой ядерной мамочкой, – сказал я. – Только тогда их можно будет убить.

– Я ни на что не намекаю, – заговорил Хеллфиш. – Но у меня всего два патрона с Кровью Белиала, а их там семеро. Может, не выдумывать велосипед и сделать то же, что у храмов, парень? Эссенций должно хватить… наверное. Сколько их, кстати, осталось?

– Одиннадцать потрачено, включая ту, что Дестини передала Краулеру. Осталось, значит… – Слова Хеллфиша что-то всколыхнули в душе, я открыл инвентарь и нашел взглядом Умноженную эссенцию жизни. Не веря своим глазам, тряхнул головой, моргнул, протер глаза. – Не может быть! Всего две осталось! Как так?

Не ожидая, что мне кто-то вразумительно ответит, я ушел в Ясность. В ушах стучала кровь, взгляд затуманился, в груди разливался холодок. После всех преград, что я преодолел, всех потерь, которые пережил, когда до цели остался лишь один коридор, я выясняю, что и сейчас «Сноусторм» ведет нечестную игру? В силах корпорации одаривать игроков предметами, а значит, она может и отнимать свои подачки, эта информация хранится на уровне базы данных. Только они могли резко сократить число эссенций в моем инвентаре!

Но что-то не сходилось. Какой смысл лишать меня части, а не всего? Раз пошли на это, почему не отняли вообще все флаконы? Или они могли забрать лишь то, что я приобрел? Это было бы объяснимо, если бы у меня остался один, даже с учетом того, что собственный, полученный за Игры, я вылил на Айлин в Даранте. Но у меня имелось два.

Когда я последний раз проверял число эссенций в инвентаре? Только когда купил их на аукционе Лиги, и было это еще до Преисподней. Все остальное время я просто знал, что в моем битком забитом Мешке расхитителя сокровищницы одну из ячеек занимает Умноженная эссенция жизни, которая, как и любое другое неуникальное зелье, стакается числом до сотни.

Я треснул себя по лбу – думай! Вместе с эссенциями я ушел в Преисподнюю, ненадолго вернулся в Дис, побывав боссом инстанса, опять послужил в легионе, вернулся в Дис и прожил бесконечно долгий день, разрушая храмы Ядра и собирая союзников. В какой момент я мог потерять эссенции?

Потерять, подарить, продать, использовать, да просто лишиться после смерти – все это могло произойти в Преисподней. Я там не только умирал, но и оставлял персонажа под контролем или ИскИна в других ветках реальности, или своей копии, когда был в коме. Или… Или эссенций изначально было тринадцать… у того Скифа-Алекса, что дожил до этого момента.

Страшная догадка требовала немедленного разъяснения. Оттащив оборотня в Ясности подальше от легатов, я вышел из убыстрения и спросил:

– Хеллфиш, мой вопрос может показаться тебе странным, но он очень важен. Сколько нас было, когда мы убили финального босса Демонических игр?

– Вопрос и правда очень странный, – проворчал снайпер. – Я просто напомню тебе заголовок «Дисгардиум Дейли» в тот вечер: «Чертова дюжина чемпионов!» Что такое чертова дюжина, нужно объяснять?

– Чертова дюжина? То есть тринадцать?

– Ну да, – пожал плечами Хеллфиш. – А что такое? Ты как себя чувствуешь, парень?

Все сходится: раз одиннадцать эссенций потрачены, осталось две.

Все вокруг выглядело ненормальным, неправильным, неестественным. Как тринадцать, если нас было двадцать четыре чемпиона? Стоп… Или пятнадцать? Это число тоже казалось правдоподобным. Как я мог такое забыть? Появилось ощущение, что я схожу с ума.

– Устал соратник, – прогудел Деспот. Он ухватил меня под руки и потащил назад к выходу из тоннеля – легаты шли на нас, медленно, но неуклонно приближаясь. – Перекидыш прав, вспомни: ты с двенадцатью нахлебниками дошел до дна, – продолжил он. – Мы с тобой их уложили, как ты и хотел, потом Аваддон прикончил меня, но в Преисподнюю просочились подробности того боя. Не добив генерала, ты воскресил соратников, а приканчивали Аваддона вы уже толпой.