–Простите, я всё испортил,– извинился Джошени.

–Ты не виноват, любой человек иногда болеет,– мягко возразила Корделия.– Я однажды перегрелась и упала в обморок прямо на дороге. Юнии пришлось тащить меня до первой скамейки, а их, как назло, вообще нигде не было.

–Не ожидал!– восхитился Илай.– Юния ведь не поднимает ничего тяжелее книги.

–Не веришь?– с вызовом приподняла бровь Юния.

–Верю! И впечатлен!

–На этот раз фильм выберу я,– вклинилась я и передала Илаю видеокассету.– Да и Эрмина сказала, что против ужастиков.

Фильм заранее выбрал Нолан, что, по его словам, оказалось не таким уж и лёгким делом. Нужно было отыскать историю, способную заставить Джошени ещё глубже копнуть причины и последствия человеческих отношений. Мать всегда показывала ему только отрывки из ужастиков – избранные эпизоды, оставляя за кадром всё ненужное. Но именно то, что она вырезала, было куда важнее сцен крови и насилия.

Илай включил кассету.

Поначалу Джошени не был заинтересован в фильме. Он привык смотреть или на жуткие сцены убийств, или на героические подвиги славных парней, рискующих жизнью во имя благой цели. Как он сам признавался, путешествия и поездки отнимали всё его время, поэтому никаких других фильмов он практически и не видел.

Хорошие мальчики должны учиться, а не просиживать штаны за телевизором.

Однако постепенно происходящее на экране его заинтересовало. Фильм рассказывал историю заключённого, обвинённого за преступление, которое он не совершал. А точнее, за зверское убийство двух детей.

Главный герой пытался спасти детей, но не смог и стал единственным подозреваемым, так как оказался на месте преступления в самый неподходящий момент. Настоящий убийца был очень рад удачному стечению обстоятельств и настаивал на смертной казни подсудимого.

В течение всего фильма положительные персонажи пытались доказать невиновность главного героя, но так и не смогли найти достаточно весомых доказательств. Его всё-таки заставили сесть на электрический стул. И только когда стало поздно, они установили, кто настоящий убийца. Однако тот сумел избежать казни, использовав свои связи в суде, и был приговорён к пожизненному заключению.

В самом конце нам показали, как по прошествии сорока с лишним лет убийца выходит на свободу благодаря амнистии. Убийца раскаялся в грехах и сразу же отправился просить прощения у родственников казнённого, а также у родителей убитых детей. Кто-то его простил, а кто-то нет, но убийце было достаточно того, что он выказал им свои настоящие чувства.

Закончилось всё трогательной сценой: злодей, уже пожилой и немощный старик, идёт к могиле главного героя и просит прощения у серого надгробия. Грустный фильм, но в чём-то очень жизненный.

Когда пошли финальные титры, Корделия тяжело вздохнула.

–И почему они не нашли доказательств чуть раньше?– задала она риторический вопрос.

–На тот момент это было невозможно,– сказал Винсен.– Как насчёт обсудить, кто что думает об истории?

Мы подвинули стулья и сели кружком так, чтобы каждый видел лица собеседников.

–Что скажешь о фильме, Шен?– спросила я.

Джошени поднял на меня тяжёлый взгляд. Думаю, если бы правила матери не призывали его всегда быть вежливым, он бы сильно злился.

–Я не понимаю, чем он так вам понравился. Этот фильм – неправильный.

–Чем неправильный?

–Ты-то должна понимать, Ли! Почему хороший человек был казнён, а плохой – всего лишь приговорён к пожизненному заключению?

–Ты сам всё видел.

–Иногда в фильмах напрочь забывают о правдоподобности.

–Что ты имеешь в виду?– уточнил Винсен.

–Главный герой ведь не сделал ничего дурного, так как же допустили его казнь? А злодей? Как после совершённого убийства он прожил так долго, да ещё и вышел из тюрьмы?

–Мне немного жаль злодея,– призналась Корделия.– Он хоть и убийца, но в конце всё-таки раскаялся и сожалел о содеянном.

Джошени бросил на Корделию короткий взгляд, но ничего не сказал.

–Мне всех там жалко,– заявил Илай.– Но жизнь бывает несправедлива к одним и улыбается другим.

–Иногда закон ошибается,– добавила я.

–Закон может ошибиться, но не…– Джошени запнулся.

–Смерть?– подсказала Эрмина.– Смерть не ошибается?

Атмосфера в комнате неуловимо сгустилась и наэлектризовалась, как тучи перед грозой.

–Если бы преступник совершил убийство, он бы не прожил в тюрьме сорок лет,– произнёс Джошени.– С-смерть забрала бы его. Значит, или фильм – ерунда, или нам просто чего-то не показали.

–Шен, ты и правда думаешь, что всех негодяев ждёт смерть?– спросила Корделия.

–А ты разве не знаешь? Конечно же, ждёт.

–И если убийца из фильма, существуй он в реальности, прожил бы сорок лет и вышел на свободу, значит, он невиновен?– уточнил Винсен.

–Ну да. Не понимаю, к чему эти вопросы.

Джошени нервничал и злился, тщетно пытаясь скрыть рвущиеся наружу эмоции за улыбкой.

–Мы пытаемся вникнуть в твою логику,– объяснила хмурая Дэбра.– Получается, если человек ходит по земле и здравствует, он не совершал ничего дурного? Так?

–Да.

–А если я скажу, что все мы здесь совершали плохие поступки?– предположила я.– Однако всё ещё живы.

Джошени побелел.

–Каждый из нас делал что-то, о чём сильно жалеет,– добавила я.

–Вы что-то путаете. Вы не могли…

Винсен прочистил горло и произнёс:

–Мой отец убил человека, но до сих пор жив. Убил многих людей, потому что работает хирургом. Каждый день он спасает жизни, но иногда случается и наоборот. Пациенты умирают на операционном столе под скальпелем моего отца, и родственники умершего кричат и рыдают от горя. Называют отца убийцей. Однако он до сих пор жив и продолжает работать.

–Но ведь…

Джошени задумался, его зрачки заметались из стороны в сторону, как часовой маятник.

–Если бы он не стал их оперировать, они бы всё равно умерли,– выдал он.

–Не факт. Может, не проведи отец операцию, человек бы прожил ещё с десяток лет. И такое случалось. Но страшнее всего роды. Отец – хирург, а не акушер, но знает случаи, когда врачу приходилось делать сложный выбор – сохранить жизнь или матери, или ребёнку. Спасая одного, жертвуешь другим. Жестоко, да? Но иногда нет другого выхода.

–Значит, мать…– промямлил Джошени.

–…того заслужила? Жестокие слова. А что ты скажешь о ребёнке? За какие грехи умирают слабые и болезненные дети? А что до врачей, отключающих пациентов от аппаратуры жизнеобеспечения? Грубо говоря, они убивают. Совершают преступление. А за преступление, как ты говоришь, приходит страшная расплата.