Почувствовав под собой твердую поверхность, Света, ведомая жгучей болью, попыталась быстро встать на ноги, но тело пока еще не поддалось ее полному отклику, отчего она скорее напоминала марионетку, ниточки которой бездумно дергают, не имея конечной цели. Она ничего не видела, не произносила ни слова – всего лишь тело, впервые познающее собственные возможности. Неожиданно для себя она нащупала стену и, используя ее как опору, медленно приходила в себя. Света плакала почти в истерике, ее трясло, и казалось, физическая боль борется с эмоциональной за первенство. Она не хочет открывать глаза, не хочет ничего говорить, не хочет даже двигаться. Всецело ее мысли и чувства хватаются за тот почти достигнутый идеальный мир, доступный для нее уже на первом шаге к самой смерти. Там нет боли, нет вины, нет преград и страхов, нет даже физической оболочки – лишь ее семья, тепло, любовь и счастье, простое и честное. Она пытается ухватиться за это, пытается сохранить… но не получается. С каждой секундой все то, что она с таким трудом преодолела, возвращается к ней, а то, чего она смогла достичь, пропадает навсегда, как недавно увиденный сон.

И вот мучительный и хриплый крик вырывается из нее бесконтрольной волной в несколько взрывов, создав немыслимое эхо на Векторе, испугав Наваро, который глядя на все со стороны, не вмешивается. Уже с большей отчетностью и пониманием возможностей Света чуть отходит от стены, руки опущены, ноги держатся крепко, голова на расслабленной шее. Истерика заканчивается, оставляя лишь судорожный надрыв. Света открывает глаза. Понимание приходит само, причем так быстро, что она даже пытается вспомнить те предсмертные ощущения и тернистый путь к ним, но не может, как и не может попросту вообразить подходящее описание. Она поворачивает голову налево, рассматривая уже знакомый ей Вектор, Наваро стоит в метре от нее в той же стороне.

– Еле успел тебя вытащить, – медленно произносил он, – тварь была сильной. Чудо, что ты выжила.

Света молчала, даже зрительно не контактируя с ним.

– Как твой костюм? – серьезнее спросил он. – Пробитие есть? Ты в порядке?

Она тяжело вдохнула, находясь все еще в своих спрятанных от него мыслях. После чего посмотрела на него и отрешенно спросила:

– Где мое оружие?

– Почему ты не отвечала? – Он сделал шаг к ней. – Я слышал тебя, думал, что костюм повредился, но сейчас ты спокойно говоришь, так что я жду…

– Я в порядке, – через силу произнесла она, желая на самом деле послать его куда подальше. Не было никакого желания что-то говорить, даже более того, она хотела всеми силами закончить их дело, чтобы наконец-то убраться отсюда раз и навсегда.

– Я думала, что умерла, – не сразу заговорила она, желая поставить точку, чтобы Наваро от нее отстал. – Я боролась до последнего, но не справилась и приняла свою смерть. Как ты думаешь, каково мне сейчас? У тебя нет других вариантов, без меня ты не справишься, а значит, дай гребаное оружие и не мешай!

– Я мог бросить тебя и пойти за Мойрой. Твое спасение отняло время, которого у них нет, и я…

– Может, стоило оставить меня там?! – без претензии к его словам перебила Света, немного удивив Наваро.

Ничего так и не ответив, он грубовато протянул ей автомат, утерянный еще в тоннеле. Но она даже не проверила его на наличие боезапаса и целостность, что несколько удивило, хотя ему самому уже хотелось скорее найти Мойру и Курта. Все раскиданные ранее Наваро фальшфейеры продолжали освещать ярко-красным светом обширную территорию вокруг них, напустив густую дымку. Света сразу же осмотрела с включенным фонариком их местоположение, вспомнить которое не составило особого труда: все-таки именно сюда они с Альбертом прибыли и сюда она вернулась, но уже одна.

– Октавия, – строго вырвалось из него, – мы на месте. Света в порядке, включай обратно шлюз, чтобы никто не выбрался лишний.

За их спинами прозвучали процессы активации квадратного шлюза, высотой в два метра и с особой системой пропуска, чтобы ни один монстр или зараженный не смог выбраться.

– Света, – Октавия обратилась к ней напрямую через связь, – данные твоего костюма барахлят, нам не поступают сведения, у тебя есть отображение?

Не сразу, лишь подумав немного, она все же опустила оружие и взглянула на показатели, отображенные внутри шлема.

– Нормально все. Пульс учащенный, и не такое бывало.

– Мы почти восстановили доступ к Вектору, если готовы подождать, то сможем найти их по камерам.

– Нет. И так время потеряли. Говори, где они примерно должны быть, мы пойдем к ним! – Наваро кратко глянул на Свету, но той словно было все равно, она больше напоминала робота, нежели человека, имевшего крайне личные отношения с этим местом.

– Я все же считаю, что…

– Октавия, не спорь со мной. Делай.

Наваро шагнул вперед, прямо за фальшфейер, позволив красному оттенку красиво лечь на бронированный костюм, создавая мерцающие тени, а дымка смягчала все края. Он осматривал всю территорию с помощью фонарика на оружии: небольшой зал прибытия, от него коридоры, уходящие глубоко на Вектор. Света стояла чуть позади него и в стороне слева, там она видела тот самый коридор, через который вернулась сюда, но никаких эмоций это не вызывало.

– Вам надо идти прямо, скорее всего, они пошли по самому прямому пути. Кросс уже идет с лекарством для Мойры. Ведем его за вами.

– Принято. За мной.

Только Наваро скомандовал и сделал лишь пару шагов, как Света закричала:

– СПРАВА!

Оба направили оружие, развернувшись на месте. У самого дальнего фальшфейера, который был у открытого прохода в еще один коридор, стоял Курт.