И сейчас мои руки были твердыми.

Послышался какой-то звук – что-то сильно затарахтело, напомнив деревянные погремушки с бусинами внутри, которыми любят играть младенцы. Казалось, звук шел отовсюду, словно гремели сухие кости. У меня волосы встали дыбом.

Я быстро осмотрела противоположную сторону дороги, выискивая какое-нибудь движение, кроме перемещений палевого меха, и подняла лук. В этот момент к Кастилу присоединился Нейлл. Я загнула палец вокруг спускового механизма, продолжая высматривать…

Между соснами мелькнула грязно-коричневая фигура, и я не стала мешкать. Ни секунды. Я прицелилась в тот самый момент, когда моя мишень подняла свое оружие, направляя его на Нейлла. И нажала на рычаг.

Болт вылетел со свистом и пронесся над дорогой. Уже зная, что попала, я потянулась за следующей тяжелой, толстой стрелой.

Мой взгляд привлекло движение. Я глянула как раз вовремя, чтобы увидеть, как Кастил взмыл в воздух. Он прыгнул выше своего роста, а ведь в нем больше шести футов. Я приоткрыла губы, а он приземлился на ветку, стряхнув засохшие иголки и снег. Я смогла только увидеть, что он выбросил руку куда-то в тень среди ветвей. Через мгновение он выдернул смертного и швырнул на землю…

Из леса вылетел Делано в облике вольвена. Он пронесся полосой белого меха и схватил смертного прежде, чем тот упал на землю. Делано мотнул огромной головой и встряхнул его, как пес – любимую игрушку. Я услышала хруст, и вольвен бросил человека. Его мех запятнала кровь, а он ринулся в сторону и поймал за горло другого человека, которого Кастил бросил с дерева… о боги, с самой высокой ветки.

Оторвав взгляд от зрелища, которое вряд ли когда-нибудь забуду, я зарядила очередной болт и выстрелила в следующего смертного, который высунулся между деревьев. Заряжая лук, я повернулась, наклоняясь…

– Проклятые кровососы! Ребята, быстро! – опять раздался первый голос откуда-то с деревьев. – Мы имеем дело не только с вольвеном! Цельтесь в голову!

Очень интересно – клан Мертвых Костей знает о вольвенах и атлантианцах. И я…

Меня пронзила дикая боль, и задевшая руку стрела сбила прицел. Я резко втянула воздух и метнулась обратно за вяз, тряся запястьем, словно это поможет унять жжение.

Не очень-то помогло.

Сквозь рычание прорвались крики боли. Стиснув зубы, я огляделась, но не увидела ни Кастила, ни Делано. Нейлл тоже исчез. Я не шевелилась, пока не заметила слева какое-то движение, и тени сместились. Я прицелилась туда.

Я выпустила болт в тот момент, когда мое внимание привлек топот ног справа. На меня бежал человек – по крайней мере, я приняла за человека высокую и широкую фигуру, но не была уверена. Его лицо закрывало что-то похожее на кожаную маску, из-под которой торчали клочья коричневых волос. Лука у него не было, только какая-то дубинка, и двигался он слишком быстро для своих габаритов.

Я шепотом выругалась и, потянувшись к колчану, быстро выхватила и взвела болт.

Мужчина взмахнул дубинкой прежде, чем я выстрелила. Я пригнулась, но недостаточно быстро. Дубинка сокрушительным ударом выбила лук из моей руки. Человек рассмеялся и спросил:

– А ты что за сука?

Я отскочила назад. Я узнала голос. Это он кричал, и вот теперь он стоит всего в шаге от меня. Теперь я поняла, почему его маска показалась мне кожаной.

А еще поняла: Кастил не шутил, когда сказал, что клан Мертвых Костей действует по принципу «не пропадать же добру».

Это и есть кожа.

Человеческая кожа, натянутая на голову, сшитая из кусков с неровными краями, с отверстиями для глаз и рта. Мой желудок запротестовал, но я подавила подступающую тошноту.

– Ты наполовину собака или из тех сосущих? – спросил он, перекладывая дубинку в левую руку. – Если хорошенько попросишь, я дам тебе чего-нибудь пососать.

Он опустил руку, схватив то, что, я полагаю, он упомянул.

– Мордашка у тебя попорчена, но рот выглядит неплохо.

С колотящимся сердцем я увернулась от дубинки, когда он опять замахнулся. Сунув руку под плащ, вынула из ножен кинжал и застыла в ожидании, сжимая и разжимая пальцы на рукоятке. Я должна действовать быстро и умно. У меня только один шанс.

– Спорим, ты из тех вольвенских сук? Слышал, они любят, когда их женщины в шрамах. – Он издал звук, словно подзывал собаку, и я крепче сжала кинжал. – Скажи мне, девка, что ты за сука?

Он опять поднял дубинку. Бросившись вперед, я проскользнула у него под рукой, схватила грязную тунику и всадила кинжал под подбородок, изо всех сил стараясь погрузить его как можно глубже.

– Вот я какая сука, – прорычала я.

Мышцы под маской из человеческой плоти расслабились, и я выдернула кинжал.

Кровь хлынула горячей струей. То, что он собирался сказать, потонуло в бульканье. Дубинка выпала из его руки, и он рухнул, как подрубленное дерево, утаскивая меня за собой.

Я со стоном ударилась о землю, усыпанную сосновыми иголками и припорошенную снегом. Из легких вышибло воздух. Мужчина обмяк, лицо в гротескной маске врезалось в мое плечо.

– Проклятье, – проворчала я, когда он навалился на меня всем своим весом.

От него воняло гнилью и еще чем-то, о чем даже думать не хочется. Я откинула назад голову, прижимаясь затылком к земле.

– Просто чудесно.

Мое внимание привлек шум крыльев в небе. Я прищурилась: над головой появился тот самый большой ястреб. Обласканные солнцем крылья блестели серебром. Грациозно покружив, он исчез среди деревьев. Я понадеялась, что мой новый плащ не будет испорчен кровью.

Вздохнув, собралась с силами и толкнула труп, и мне удалось хотя бы частично спихнуть его с моей груди. Я набрала побольше воздуха…

Мужчину внезапно подняли и швырнули прочь, словно это был мешок с гравием. Понятия не имею, где он приземлился. Я могла только уставиться на Кастила.

Он стоял надо мной, его лицо было забрызгано красными точками.

– У тебя идет кровь, – сказал он.

– А из тебя торчат три стрелы.

– Ты ранена. Куда?

Он опустился на колени рядом со мной, проигнорировав мое замечание, словно то был какой-то пустяк.

– Я в порядке. – Я села и убрала кинжал в ножны, не отводя взгляда от стрелы, торчащей из его живота. – Больно?

– Что?

– Стрелы. – Я помолчала, пока он, схватив мою левую руку, убирал плащ. – Стрелы, которые торчат из тебя.

– Просто раздражает.

Он повернул мою руку, и я поморщилась.

– Прости, – резко сказал он, обнаруживая прореху на рукаве моей туники.

– Они в твоем теле, – повторила я. – Как они могут только раздражать? Это потому что ты из первичной линии?

– Да. – Черты его лица заострились. Он осторожно задрал мой рукав. – Раны заживут, как только я вытащу стрелы.