- Плетутся, как улитки, Франц – надоело. – Проныл тот, что помоложе.

- Ты слышал наказ, до деревни так идут. А то один пытался сбечь уже, его собаки пожевали спросонок. Нет уж, пусть пашут, пока не кончится.

- А так будто не сбегут потом? Все время их в мешках держать.

- Нет, так они не запомнят эти… Ориентиры- шмериентиры, вот это все.

- А, во как. А этот правда думаешь шишка важная – вот этот, в куртке драной.

- А хрен его разберет. Весточку в город пошлем вместе с медком, там пусть думают.

- Пока мы идем, они уедут…

- Да не уедут, не ворчи. Да и если уедут, то в другой…

- Я в город хотел, дубина!

- Тяготы военной службы… А ты думал, просто так ты в доспехе ходишь, как пугало, когда остальные тяпкой орудуют!

- Чтоб тебя…

Через пятнадцать минут разговор возобновился:

- Ладно, сымай, почти добрались. Пока не развязывай.

Хью обнаружил себя в шумной деревне – мимо проходили женщины, мужчины, а дети похватали свои жерди, которые гордо называли арсеналом, и взялись сопровождать их. Собралось таких бойцов человек двадцать, шумных, крикливых, а замыкающему пленнику они тут же настучали по хребту, чтобы, дескать, не отставал.

- Ладно, уже без нас – сказал пожилой мужчина в кольчуге тому крестьянину в застиранной стеганке. – Бегом дуй на ярмарку с возом, но чтоб новость передал, а потом уже пиво хлестать, тебе все ясно?

- Да, хорошо, а ты?

- Не, я у нас попью, туточки. Находился я на сегодня…

Хью решил поговорить со своими конвоирами.

- Эй… Эй, малой…

Тресь – пацан лет десяти, что шел перед ним, огрел его палкой по лбу.

- Какой я тевбе малой, гнида велтопувая! – прошепелявил юный вояка, потерявший половину молочных зубов, но не отрастивший новых – я сержант ополсения, а это мой отряд Диких Дятлов!

-Простите, господин сержант. Так что дальше?

- Вас приведут к старосте, он выдаст вам этот… струмент, и скажет, где работать!

- Работать?

- А фто, вас так даром кормить, дармоедоф? Скавыте спасибо, фто вас вообсе не прибили на месте!

- А потом что?

- Ну, взрослые говорят, фто….Это, когда закончится, тогда и отпуфтят….

- Когда закончится, говоришь – Хью глубоко задумался. Лучник понимал, что пацан имел ввиду. Кажется, Аррену измены не простили, и теперь за него решили взяться всерьез… Он был одним из тех, кто прибыл осваивать эти земли вместе с ним, хотя его не поддерживал – впрочем, будто его кто спрашивал. Оставалось надеяться, что о нем доложат Майсфельду, и он поверит… Ну или, хотя бы, пошлет проверить.

Пожилая, худая как жердь женщина сидела в своем любимом кресле и, поджав губы, ждала, когда к ней подойдет капитан «желтой» дружины, славных воинов графа Аррена. До сегодняшнего дня славных – то, что она собиралась выслушать, снова доказывала обратное.

- Госпожа Свикхеймда… - тихо начал Ласло, в нерешительности теребя плюмаж на шлеме, сейчас покоившемся на сгибе его локтя. - Я вынужден донести до вас крайне неутешительные сведения. Рейды графа Майсфельда пресечь не удалось… Наша полевая армия была разбита. Деревни безнадежно утрачены, потому как все наши форпосты и острожки либо разобраны по бревнышку, либо захвачены.

- Как это возможно, лейтенант?

- Мы встретили превосходящие силы… Нас атаковала рыцарская конница, порядка полутора сотен. Мы ничего и поделать не могли. Мы были связаны по рукам и ногам, потому как его мародеры, по ошибке лишь называющиеся дружинниками, прятались за крестьянами, что из страха предоставили им кров и пищу…

- Это действительно так?

- Да! И если я хоть слово…

Свикхеймда неторопливо и степенно поднялась с кресла и прошествовала к Ласло, который, выражая покорность, встал на одно колено. Поджав губы, он ударила его наотмашь по лицу. Стражники от неожиданности вздрогнули от звонкой пощечины, прорезавшей тишину зала.

- Если ты соврешь мне еще раз – тебя повесят. Хотя потому, что я не люблю, когда меня держат за старую дуру! Начнем с того, что не только ты и твои трусы уцелели – кое-кто из йоменов смог бежать. Даже им с перепугу столько не привиделось! Крестьяне не знаю уж, что им посулили, приняли власть Маркграфа, и снабжают его не только продовольствием, но к нему еще охотно приходят волонтеры! Это то, чего ты, и твои «сборщики податей» не добились за столько лет!

- Простите… Простите… Обознался… Не понял…

- Да все ты понял! Так же, как и то, что их волонтеры теперь сражаются в доспехах твоих, будь ты проклят, людей!

Старуха , чуть шаркая, стала ходить из стороны в сторону, задумавшись.

- Встань, Ласло. – чуть смягчилась она - ты виноват передо мной, но момент был упущен из-за моего непутевого сына. Их попытки захватить наши деревни было необходимо пресечь сразу же! Тот сбежавший егерь сказал, что их прибыло десятка три, не больше, но тридцать человек не справились бы с посланным на них отрядом… Да и почти сразу сообщили о том, что занята еще одна деревня. Проклятье! А ваш граф все страдает по дочурке, которая его, знаете ли, не слушается… Совсем из ума выжил.

- Госпожа, я не смею обсуждать моего сюзерена.

- А ты помолчи, выслушай старую женщину! Аррен загоняет вас всех в угол. Сначала он отдал Теодорику часть наших угодий, чтобы, дескать, тот нас не трогал, потом до самого Нижнего Брода уступил земли Фахро! И сейчас он… эх.. – она взмахнула морщинистой рукой,