Я плюю в него, разрываясь между яростью и отчаянием. Все могло бы быть совсем по-другому для меня, если бы не он и Нора. Моя жизнь могла бы быть намного лучше.

— Дело было не только в бизнесе, — говорит он тихим голосом, который так сильно напоминает мне Сэйнта, что у меня кружится голова. — Он взял у меня больше, чем это. Он забрал ее.

Черт возьми. Все это гораздо более хреново, чем я могла себе представить. Этот человек сумасшедший. Глядя на все, что он сделал, не кажется преувеличением сказать, что он одержим Норой. Однако то, что когда-то было желанием, стало извращенным и уродливым. Насильственным.

Мстительным.

Мне нужно уйти от него. Сейчас. Он так возбужден, что я не знаю, что он может сделать, если действительно сорвется. Мне нужно убедить его отпустить меня, не разозлив его еще больше.

— Если вы меня не отпустите, я не смогу передать ей твое сообщение, — тихо говорю я. — Пожалуйста… просто отпустите меня.

Он смотрит на меня несколько долгих мгновений, и я практически вижу, как у него кружится голова, когда он решает, что делать со мной.

Наконец он делает большой шаг назад и отходит от меня. Я пытаюсь выровнять дыхание, когда он поднимает палец и указывает им на меня.

— Держать твою мать-шлюху-золотоискательницу в плену было лучшим решением для всех, — рычит он, швыряя в меня мой телефон. Я улавливаю это только инстинктивно. — . Если бы я мог вернуться и сделать что-то еще, я бы сам выбросил ее тело.

Я слишком ошеломлена, чтобы ответить, и могу только в безмолвном ужасе наблюдать, как он поправляет галстук и выходит из класса, подошвы его ботинок стучат по кафельному полу.

Глава 32

Я выхожу из класса и спешу из учебного корпуса. Мой разум-это огненная буря, и я действительно не знаю, куда я иду, знаю, только то, что мне нужно уйти. Далеко-далеко отсюда.

К сожалению, как бы велик ни был кампус Ангелвью, у него есть свои ограничения. Я не понимаю, куда несут меня ноги, пока не оказываюсь у здания общежития Сэйнта. Он все еще здесь? Он уже пошел на занятия?

Я без колебаний врываюсь внутрь. Мои плечи расслабляются от облегчения, когда он открывает дверь всего через несколько мгновений.

— Слава Богу.

— Не могла подождать меня, Эллис? — дразнится он, когда я протискиваюсь мимо него, но его ухмылка исчезает, как только я оказываюсь в центре комнаты, и он хорошо видит мое лицо.

— Закрой дверь, — шепчу я.

Как только он это делает, оказываясь перед моим лицом, его большие руки на моих плечах, его ледяные голубые глаза напряженно сталкиваются с моими.

— Мэллори?

Я сглатываю и смотрю на него снизу вверх. Слезы наворачиваются на мои глаза прежде, чем я успеваю их остановить, но когда я пытаюсь сморгнуть их, это только ухудшает ситуацию, и они вырываются на свободу, скатываясь по моим щекам. Сэйнт выглядит ошеломленным.

— Какого хрена? Почему ты плачешь?

Сглотнув, я заставляю себя прошептать: — Твой отец…

— Давай, Мэллори, выкладывай.

Он изо всех сил старается не показать своего разочарования, но я могу прочитать это в узких морщинках вокруг его глаз.

— Он был здесь, — выдавливаю я. — Дилан … Я … То, как он смотрел на меня, Сэйнт, я…

— Ты была с моим отцом?

Он судорожно втягивает воздух, прежде чем тот вырывается из его раздувшихся ноздрей.

— Он прикасался к тебе?

Его реакция странно успокаивает. Это похоже на оправдание моего страха, когда кто-то злится за меня.

Я открываю рот, и вся эта грязная встреча вываливается наружу. Я не жалею ни одной детали, даже рассказываю ему, как его отец взял мой телефон. С каждым моим словом его ярость нарастает еще больше. Его лицо темно-красное, а на лбу пульсирует вена. Кажется, он старается не слишком сильно сжимать мои плечи, хотя и не отпускает меня все время, пока я рассказываю ему о своей стычке с Джеймсоном.

Когда я заканчиваю, он несколько секунд ничего не говорит. Он просто закрывает глаза и глубоко дышит, и я задаюсь вопросом, пытается ли он обуздать свой гнев.

— Ты в порядке? — спрашивает он напряженным и рокочущим тоном. Мое сердце колотится, но я киваю и одновременно пожимаю плечами.

— Физически, да, но морально? — Дыхание со свистом срывается с моих губ. — Это хуже, чем я думала. Они были гребаными сообщниками, Сэйнт. Они сделали это вместе.

— Я, блядь, убью его, — обещает он, ведя меня к своей кровати. — Он закончил, Эллис, клянусь.

Когда он отстраняется от меня, паника охватывает мою грудь. — Куда ты направляешься?

— Почему это имеет значение?

— Сэйнт, прекрати…

Он одаривает меня невеселой, поджатой улыбкой и распахивает дверь.

— Подожди здесь, маленькая мазохистка. Я скоро вернусь.

Мгновение спустя моя грудь вздрагивает, когда дверь с грохотом закрывается за ним.

Я сижу и несколько минут смотрю на закрытую дверь, прежде чем мне удается стряхнуть с себя оцепенение, в котором он меня оставил. Однако, как только я это делаю, все, что сказал мне мистер Анжелл, возвращается и почти переполняет меня. Я не могу поверить, что Нора стояла за смертью своего жениха. Конечно, мистер Анжелл был тем, кто на самом деле убил его, но Нора хотела этого. Она должна была выйти замуж за Бенджамина, а вместо этого замыслила его смерть с тем, кого он считал своим старым другом.

Меня тошнит от одной мысли об этом, и мое беспокойство за благополучие Дженн усиливается. Если Нора была способна на что-то настолько отвратительное против человека, которого она якобы любила, я не сомневаюсь, что она способна причинить невообразимую боль своей сестре-наркоманке.

Нора должна уйти, и это должно было произойти вчера. Сделав глубокий вдох, я откидываюсь на кровать Сэйнта и смотрю в потолок. Его запах щекочет мне нос, и я сворачиваюсь калачиком вокруг его подушек, по мне пробегает дрожь.

Все это так отвратительно, на что готовы пойти эти люди ради денег. Я не могу представить себе жизнь с таким поверхностным мировоззрением.

Я прикусываю губу и вспоминаю, что сказал мне мистер Анжелл.

У каждого есть своя цена, и у каждого есть свои пределы.

Я не хочу, чтобы это было Сэйнт.

Я не хочу любить кого-то, как эти люди, так что Сэйнт не может быть таким.

Я сажусь на кровати, проводя пальцами по волосам. Мои колени начинают дрожать, когда