кроме всех тех, кто его уже слышал, и не один раз. Поверьте, это непередаваемые ощущения. — Вначале я зажигаю свечу и иду исследовать старинный замок, где в одной из комнат обнаруживаю книгу «Хроники Нарнии», благодаря которой узнаю эту волшебную историю и начинаю искать платяной шкаф. А когда нахожу желаемое, попадаю в заснеженную страну. В первые минуты я веду себя как ребёнок, не зная никаких невзгод и поклоняясь Королям и Королевам того мира, становясь всё старше и старше. Однако, счастье длится недолго, в Нарнию приходит война. Я приношу присягу и начинаю сражаться за мирное будущее нарнийского народа, но мы проигрываем эту битву, а я вновь возвращаюсь в реальность. Проходит почти десять лет в настоящем, а я продолжаю искать свой маленький мир, наполненный волшебством. И однажды, вновь вижу знакомые холмы во снах, на которых проведена граница реальности и сказки. После чего отправляюсь в длительное путешествие, к далёким берегам, чтобы найти свой настоящий дом. Пройдя все испытания, я оказываюсь на другой стороне и становлюсь верной советницей новых Королей и Королев, передавая им свои знания и опыт, рассказывая о прошлом их прекрасной страны. Но сказки не могут длиться вечно. В один пасмурный день я просыпаюсь в своей маленькой квартирке, далеко от волшебного мира. Живу в серой реальности, забывая о сказках и мечтаниях. И так, продолжается до самой смерти, а точнее до моего перерождения. Открыв глаза, моему взору предстаёт далёкая страна, которая когда-то давно позабылась. Ныне меня именуют принцессой и теперь мне править эти миром. Пройдя долгий путь взросления и надеваю корону и начинаю восстанавливать разрушенное, за долгие годы войн, королевство. И теперь меня уже никто не может разлучить с моим миром, чему я нескончаемо рада.

— Ну ты фантазёрка, целый новый рассказ придумала. Валимов помогал?

— Сказал, что я всё придумываю сама. Он лишь одобряет или отклоняет. И вообще, ты точно такая же фантазёрка..

— Что правда, то правда.

Пока мы с Алисой неотрывно обсуждали дальнейшие планы и старты, на которых хотели бы выступить, на льду кипела работа.

Татьяна с Кириллом неплохо начали короткую программу, набирая темп на каждом элементе. Однако вся их слаженная совместная работа, прекратилась в одно мгновение, после того, как Кирилл отказался менять заезд на один из выбросов, по причине неудобства исполнения для Татьяны.

— Раньше надо было думать, — рявкнул на ту партнёр. — Ты почти два месяца не бузила, а тут вдруг начала! Что опять не так-то?!

— Всё не так! — не унималась рыжая.

Славянская показала в рубку условный знак и музыка остановилась, однако такая перемена ничуть не смущала партнёров, они продолжили выяснять отношения.

— Ты серьёзно сейчас? Что с тобой стало? У нас контрольные через два дня, а ты решила всё поменять?

— Не твоё дело, — почти рыча, ответила Татьяна. — Мне неудобно, и точка!

— Нет это и моё дело, поскольку мы катаемся в одной паре, чувырла!

— Ах, я чувырла значит?!

Раздался резкий свисток, и партнёры остановились, посмотрев на старшего тренера:

— Вам вообще всё равно, что происходит? — спокойно спросила Ирина Владимировна. — Я для вас шутка какая-то?

Ребята раскраснелись, но ничего говорить не стали.

— Я всё понимаю, у вас там какие-то свои делишки и недомолвки, но тащить их на лёд я не позволю. Он, — она тыкнула свистком в Русакова, отчего второй тренер слегка откатился назад. — Продал мне душу когда-то. Буквально умолял на коленях, чтобы я не разбивала вашу пару, что у вас есть будущее, что вы сможете договориться, привыкнуть друг к другу и слажено работать. И какой результат? Вы нахрен срываете мне все прокаты, устраивая истерику прямо в момент программы. Музыка уже была выключена, а вы продолжали ругаться, не обращая внимания на окружающий мир. Браво, котятки. Единственное, что вы делаете слажено — это ругаетесь. Больше ничего. А теперь, — Славянская открыла дверь борта и жестом указала дорогу. — Пошли вон. С глаз моих долой, ничтожества.

— Ира, — начал было Виктор Станиславович, преграждая ребятам путь.

— Что Ира? Ну что? Ты меня столько лет уговариваешь их не трогать, что ребята талантливые, они всё преодолеют и возьмут нам золото. А толку от них никакого. Они просто занимают чьё-то место. Ладно эта рыжая идиотка, никого кроме себя не слышит, но этот здоровый придурок то чем лучше? Вроде годков уже достаточно стукнуло, а мозг один на двоих до сих пор остался. Звёзды мои, вы совсем забылись? Попали пару раз на первый канал в телевизоре и всё — корона жмёт? Да вам ещё карабкаться и карабкаться! Может в юниорах вы и были известны, а сейчас вас знать никто не знает. Там эти, Совинькова и Трубецкой, в юниорах которые медали брали — вот, что про вас говорят! Думаете мне приятно это слышать?! Мне федерация уже в лицо тычет вашими липовыми заслугами и нашими фразами, что в следующем сезоне вы заберёте первые места. За этот год вы не сделали ничего во благо Академии и спорта, только ругались и хренью маялись.

— Ира, не горячись, — продолжал настаивать Русаков.

— Вить, я всё сказала. Я их видеть не желаю. Пусть собираются и проваливают.

— Ирина Владимировна, — тихо сказала Совинькова. — Извините нас пожалуйста, мы не хотели. Мы готовы работать дальше.

— Вы? — она вопросительно подняла бровь, прибивая партнёров взглядом ко льду. — Нет, не готовы. Пока вы не начнёте слышать и слушать друг друга, на лёд не выйдете. Запомните, голубчики. Я вам замену быстро найду. Таких как вы у меня тысячи. Завтра на прокаты произвольной тоже можете не приходить, — Кирилл хотел было возразить, но Славянская не позволила. — Вам тут делать нечего. Я даю вашему цирку последний шанс, и надеюсь — вы им воспользуетесь. Если через два дня не сделаете так, чтобы в ваших отношениях поселилась фея драже и они стали похожи на «мир, дружбу, жвачку», то больше вас не будет в рядах Сияющих. Одну выкину к чертям за её вспыльчивость и самовольность, — она злобно зыркнула в сторону Татьяны. — Усмири свой пыл, девочка. А другого в хоккей отправлю, там тебе быстро последние мозги выбьют. Круглое будешь носить, а квадратное катать, помяни моё слово. А теперь пошли прочь. Я не знаю, что вы такого сделаете, чтобы стать единой сплочённой командой, но время я вам предоставила. Удачи.

После этого партнёрам ничего не оставалось кроме как поклониться и покинуть ледовую площадку.

— Это ты во всём виноват! — бросила Совинькова Трубецкому, когда они оказались за бортом рядом с нами. — Ты только этого всегда и