— Нам нужна легенда! — произнёс фамильяр, пропуская скорую помощь: — В противном случае, нам ничего не скажут.

— Легенда? Да, неужели? — усмехнулся я: — Думаешь, они не в курсе, что Потехин работал на моём заводе? Сильно сомневаюсь.

— Можно обратить инцидент с Кариной в нашу сторону! Мол, ты узнал, что приют раньше спонсировал твой бывший сотрудник, а сейчас всё заглохло. И у тебя, как у дворянина — есть интерес. Потому что — все дворяне любят «жесты».

— А вот это уже интересная мысль. Ладно, обмозгую.

Приют находился на Липовой горе, так что времени на подумать было предостаточно. Тем более в субботу город, как будто полностью разгружался от машин и свободно выдыхал, стараясь поскорее избавиться от выхлопных газов.

— Слушай… — Семён посмотрел на меня через зеркало заднего вида: — А ты не думал, что это могло быть… не самоубийство?

— В плане? — поинтересовался я.

— Ну, смотри. Пистолет Тульский Токарева. Там же патрон — здоровенный! И по идее, его должно было отнести отдачей. А тут он сидел… И держал пистолет в руке, что странно.

— Трупное окоченение.

— Это я понял. Просто, как труп Потехина смог спокойно удержать пистолет после выстрела?

— Наших отпечатков там нет. Так что, пускай полицейские разбираются. Тем более — мозг вылетел примерно в восемь часов утра. У нас с тобой есть алиби. Можно проверить по камерам, что мы с Викой приехали в двенадцать. А ты — в четыре утра.

— А, что если в этом, как-то замешан приют и деньги? Шесть с половиной миллионов… сумма немалая. Я слышал, что убивали и за меньшее.

— Думаю, разберёмся. — ответил я, взглянув на пролетевший мимо указатель: «дом-интернат имени Виктора Цаплина».

Да уж… Глядя на этот особняк с огромными металлическими заборами, можно было подумать, что все деньги Потехина ушли на ремонт и отделочные работы. Реально, выглядел этот приют, как дорогая закрытая школа.

Рядом стояло несколько стареньких микроавтобусов, а чуть подальше спряталась ярко-жёлтая машина «медицины катастроф». Интересно, зачем она в доме-интернате?

Рядом с готическим крыльцом стоял дедушка-дворник, который посмотрел на «Бумер» крайне недружелюбным взглядом.

— Добрый день! — я вышел из машины и поздоровался: — Не подскажете, где я могу найти директора заведения?

— А, вам зачем, юноша? — с подозрением спросил дедок. О, как от него разило нежеланием общаться со мной. Максимальное отторжение! Как будто я стоял рядом с кактусом.

— Хочу стать вашим спонсором.

— Спонсором? — дедок поморщился и вытащил старый мобильник-раскладушку: — Алло? Валерьевна? Привет… Слушай, тут, какой-то молодой человек приехал… Ага. Говорит, хочет стать нашим спонсором. Что мне ответить? Ага… Нет. Нет. Может быть… Я не знаю. Я не экстрасенс и даже не маг. Да. Хорошо… — дедок вновь обратился ко мне: — А, как вас именовать?

— Осокин я. Фёдор Александрович.

— Ох… — дворник выдержал паузу в несколько секунд, а в его глазах, как будто просветлело, и он даже попытался улыбнуться: — Граф Осокин к нам… пожаловал. Сейчас я… Да, я покажу ему дорогу. Ага… — дедок спрятал мобильник: — Ваша Светлость! Вы уж простите старика… К нам часто приезжают очень нехорошие люди, которые притворяются новыми родителями для детишек… А сами их потом на органы… Через Пакистан. А вы ещё на такой машине приехали… У меня брат на такой же ездил в две тысячи втором, когда пытался свой ЧОП открыть. Не чист на руку был… Вот я и запереживал.

— Ничего страшного. Так, вы проводите меня к вашему директору?

— Конечно! Идём. — дедок жестом позвал нас за собой.

— Жуткий он… — тихо прошептал Семён, задрав хвост трубой.

Внутри особняк был уже не так хорош, как снаружи. Деревянные полы скрипели, на стенах виднелись жёлтые пятна, да и обои во многих местах успели отсохнуть, сморщенными углами торча в разные стороны.

Но больше всего меня смутил аромат… Отчаяние, смешанное с безнадёгой и страхом. Что-то не похоже, что у детишек здесь всё хорошо.

— Прошу! — дворник распахнул перед нами старую дубовую дверь: — Алевтина Валерьевна ждёт.

— Благодарю. — кивнул я.

В небольшом кабинетике, заваленном документацией и различной канцелярией, сидела маленькая кругленькая женщина в розовом костюмчике.

— Судари! — максимально дружелюбно улыбнулась она: — Меня зовут Мрысь Алевтина Валерьевна! Я директор этого чудесного заведения.

— Фёдор Александрович. — представился я: — А это — мой помощник. Семён.

— Приветствую! — кивнул кот.

— По какому вопросу? — Алевтина Валерьевна деловито скрестила пальцы.

— Дело в том, что мой бывший сотрудник активно жертвовал вам деньги.

— Правда? — удивилась директорша: — Нам, конечно, немногие жертвуют… Но тем не менее — не могли бы вы напомнить имя?

— Феофан Потехин.

— А… Фефочка! — от Алевтины Валерьевны начало веять страхом, напряжением и враньём: — Прекрасный человечек. Помню, каждый месяц переводил приличные суммы! А потом резко перестал… Ходят слухи, что его уволили с работы?

— Всё верно. Мне горестно это сообщать, но деньги, что он жертвовал вам — ворованные.

— Что⁈ — женщина схватилась за сердце: — Но, как так⁈ Что же нам теперь делать⁈

— Ничего не надо. Взымать я ничего не планировал. Но раз вы лишились столь важного доброжелателя, то… возможно, я смогу занять его место?

— О! Это очень мило с вашей стороны, Фёдор Александрович… Но на данный момент у нас всё есть. И пожертвования не нужны. — с улыбкой наврала директорша.

— Как неожиданно… А, можете рассказать, на что жертвовал Феофан? Вы не подумайте… Это обычное любопытство! А я слышал, что в детских домах всё прозрачно. Вот и хотелось бы посмотреть.

— Дело в том, что с момента последнего пожертвования прошло более двух месяцев. Вы уверены, что хотите подождать, пока я всё это найду в тонне бухгалтерских отчётов? — с сомнением спросила Алевтина Валерьевна.

— Мы не торопимся. Сегодня — выходной, как-никак.

— Эм-м… Что ж, ладно. — директриса начала активно щёлкать клавишами.

Спустя пятнадцать минут нудного ожидания, дверь в кабинет распахнулась, и к нам влетела кудрявая девушка в докторском халате:

— Профессор, я… — её руки и часть халаты были запачканы в крови: — Ой… Меня не предупредили, что у вас гости. Простите! И, пожалуйста — не пугайтесь! У Марго