— Ну так что, такой вариант решения нашей проблемы вы принимаете или и дальше будете стоять столбами и глазеть на артефакт, как мелкие пацаны на голых девок, бегающих вокруг бани?

* * *

Под большим шатром Бьорна и Трора для меня одного было чересчур просторно. На входе лицом наружу, замерли три десятка воинов с головой медведя на щитах. А снаружи до сих пор продолжали громко переговариваться конунги.

Несмотря на то, что теперь большинство из них сидели за ломящимся от угощений длинным столом, а посреди на золотом блюде лежал глаз Одина, некоторые из них по-прежнему не совсем верили в то, что через так много лет, появилось подтверждение старой легенды морского народа.

Выполняя небольшую формальность, я с нетерпением ждал, в то время как Парацельс, в качестве дистанционного наблюдателя, следил за чётким соблюдением недавно заключённого договора.

Так что в тот момент, когда воины расступились и в шатёр ворвалась Василиса, я уже знал, она со спутниками на подходе. Внутри девушка ускорилась и с разгона бросилась в объятья. Я подхватил её практически невесомое тело и тут же услышал шёпот.

— Я думала, они тебя убьют — призналась Василиса и наверняка бы не просто потерялась мягкой щекой о щетину, но и расцеловала, если бы не присутствие посторонних.

— Принцесса, давай здесь только, без разведения лишней влаги обойдёмся, а то вон авторитетные люди смотрят. Надумают ещё чего себе — сказал я, отлично понимая, как это смотрится со стороны. — А насчёт боязни за мою шкуру, так ты вроде как в курсе, что её не так уж просто проткнуть.

— Я до сих пор не могу поверить, что нам удалось с ними договориться — снова шёпотом проговорила девушка и, встав на ноги, кокетливо поправила свою огненную косу.

— Василиса, рановато ты про то, что всё получилось, заикаешься. Нам всего-то и удалось, пока немного приостановить хирды конунгов, желающие взять приступом град Владимир. Этим мы только немного отсрочили вторую фазу вторжения в речные земли с этого тактического направления. Причём на неопределённый срок.

— Но договор. Они же обещали оставить военный лагерь на этом берегу и на тот больше не соваться.

— Ох, Василисушка, может, ты слышала когда-нибудь такую народную мудрость — обещанки-жданки, дуракам радость. Один раз конунги нам уже наобещали всякого, а потом отправили со мной близнецов-берсерков, чтобы они по-тихому извели меня со свету. Так что я здесь больше никому не доверяю, включая даже твоих названых братьев.

— И что теперь? — Девушка напряглась.

— А теперь нам надо срочно отсюда свалить и отправиться в твою законную родовую вотчину, к белым горам. Посмотрим, как там обстоят дела у вторгнувшихся в пределы Белоградья имперских легионов. Если хочешь отстоять своё будущее царство, то знай: империя с её выборным императором у нас сейчас самая большая заноза в заднице.

— А как же угроза степняков и верблюжьих всадников вечного падишаха? — напомнила Василиса.

— После того как я уничтожил потусторонних зверей. Они остались без зубов. И сдаётся мне, новых зубов они быстро отрастить не смогут. Значит, ограничатся осадой и угоном в большую степь тех, кого смогут поймать. Как я думаю, пускай-ка ими князья со своими дружинами займутся. А то что-то засиделись витязи за стенами. И, кстати, принцесса. Для тебя сейчас городские князья да бояре, угроза не меньшая, чем имперские легионы.

Про строившего козни бога Гермеса я решил пока умолчать, ибо так пугать Василису было рановато.

В ответ законная принцесса Белоградья кивнула и оглянувшись, посмотрела на спутников, так и оставшихся стоять на входе.

— Думаешь, наш колдун путепроходец с сыном нам помогут, побыстрее добраться в нужное место?

— А куда же они от нас денутся. Насколько я вижу, старый душегубец Малюта, так хоть сейчас готов за тебя глотки начать резать, причём в промышленных масштабах. Да и на сыночка волшебника посмотри. Как мне кажется, он уже жаждет приключений. А если папаша будет ломаться — заплатим. А откажется брать монеты — я ему чего-нибудь пообещаю такого, отчего он точно не откажется. Есть тут у меня одна идея.

— Я поговорила с братьями. Бьёрн с Трором подарят мне лучший свой драккар и дадут полсотни воинов.

Нечто подобное я ожидал услышать, так что большого удивления эта новость не вызвала.

— Если просто отдают безвозмездно — то я не против. А если отправляют бойцов в качестве соглядатаев совета конунгов — то навряд ли мы сработаемся.

— Дай им шанс. Я уверена хорошие воины, нам точно пригодятся.

— Хорошо, на дно реки, если что, их всегда можно отправить.

Пока мы шёпотом переговаривались, у полога расположились спутники Василисы. Затем в шатёр вошли её названые братья, жрец варягов и берсерк-альбинос. Следом внесли трон с Рагнаром. А сзади него, оттеснив своим авторитетом стражу, встали основные игроки круга конунгов.

— Богатырь Сварог, все заключённые договорённости мы намерены сдержать. Город не тронем. Захваченных рабов, после постройки достойной ограды вокруг лагеря, обязательно отпустим. После этого поговорим по душам с князем Владимира и заключим перемирие — с ходу пообещал вождь, и я тут же почувствовал готовящийся подвох.

— И в чём же заключается твоё, но? — спросил я, решив не дать вождю, произнести заранее подготовленную речь, как-то принижающую мои достижения.

— Сварог, ты убил варяга Ульфа в кругу конунгов — напрямую обвинил Рагнар.

— Убил того, кто сначала меня заманил в ловушку, а потом хотел зарубить топором в том же самом кругу — напомнил я, желая прояснить всё и сразу.

— И тем не менее, несмотря на то что ты для нас добыл, за такое карают смертью, даже конунгов — варяжский жрец поддержал вождя. — По новому договору ты, Сварог, должен добыть воду жизни и вернуться к Одину, но в связи с произошедшем, просто так мы не можем тебя отпустить. С тобой поплывёт наш человек.

Как только жрец договорил, вперёд выступил берсерк-альбинос и в очередной раз оценивающе меня осмотрел.

— Нет, ваш снежок с нами не поедет — мигом не согласился я и заметил, что конунги заметно напряглись. — А насчёт убийства, так давайте тащите Ульфа сюда. Надобно узнать, реально ли он помер или просто притворился мёртвым, а мы здесь из-за него в пустую спорим.

— Ты чего задумал? — поинтересовался Парацельс.

—