1) Премьер — Лизогуб; 2) военный — (неприкосновенный) Рогоза; 3) финансов — Ржепецкий; 4) внутренних дел — Рейнбот, а Скоропись за товарища ему, 5) торговли — Меринг; 6) продовольственных — Гербель; 7) контролер — некий Касимов{383}; все эти семь человек — кандидаты «Протофиса». Союз выставляет: 8) на юстицию — Вязлова 9) просвещение — Стебницкого, 10) труда — Славинского, 11) культа — Лотоцкого. А министры: 12) иностранных дел — Дорошенко, 13) здоровья — Любинский, 14) дорог — Бутенко и 15) земельных дел — Черныш, считаются кандидатами обеих сторон; так же и секретарь — Завадский. Очевидно на стороне «Протофиса» огромное большинство, потому что надежных украинцев всего пять: Стебницкий, Лотоцкий, Вязлов, Славинский и Дорошенко, и то обоих последних союз считает очень гибкими. Но «Протофис» считает всех украинцев социалистами, потому что они принадлежат к с.-эфам, которые только по недоразумению считаются социалистами и приняли это защитного цвета название, чтобы их пустили в Центральную Раду. Несчастливая судьба этой интеллигентской партии журналистов: Ц. Рада не хотела их принимать, потому что они не социалисты, а теперь их не хотят принимать, потому что они социалисты, хоть бери и снова меняй название на старое — «Радикально-демократическая» или даже на «национально-демократическая» что было бы справедливо и наиболее подходило к составу этой партии. «Протофис» в своей записке, поданной гетману, говорит, что совсем не нужно менять кабинет на национальный, потому что украинцы снова начнут социалистические эксперименты, как при Ц. Раде, и снова взбудоражат народ, который уже успокоился и понемногу берется за работу. А за «Протофисом» стоит вся здешняя буржуазия и вообще все русские элементы, даже демократические, потому что они считают, как выразился Пешехонов{384} «что хоть и пострадает демократизм, но зато объединится Россия». У «Протофиса» в руках весь административный аппарат, как министерский, так и провинциальный (старосты, варта, духовенство и т.д.), а теперь и все земство, а самое главное, что на его стороне Рогоза со всем офицерством, которое теперь организуется в «Особую армию» и «Дружину», а на украинской стороне только кучка свидомой городской и сельской интеллигенции, ибо широким массам народным совершенно безразлична украинская государственность.

Как при таких условиях браться, скажем, мне за организацию кабинета? Если «Протофис» и правда соглашается на мое лицо как премьера, то он все-таки потребует в кабинете большинства для себя, чтобы не допустить укрепления укр. государственности и отдельного украинского представительства на мирной конференции, из-за чего, собственно, и произошел теперешний министерский кризис. «Протофис» соглашается на мое лицо, считая, что это успокоит укр. общество, которое относится ко мне с доверием, но я скоро потеряю то доверие, потому что не смогу с украинским меньшинством в кабинете отстоять четкую украинскую, как зарубежную, так и внутреннюю политику. Если бы я и умудрился ее повести, то нас моментально выбросили бы, а если и нет, то повели бы везде такой саботаж, что мы сами вышли бы, и в результате не было бы и того скрупулезного державного украинства, которое еще есть теперь, потому что нас никто не поддержал бы, как не поддержал Ц. Раду в свое время, а на писаные протесты «Просвіт», кооперативов, составленные интеллигентами, протофисное правительство не обратило бы никакого внимания и как ни в чем не бывало Украину приобщило бы к России, если бы в Московии в то время уже сброшено было большевистское правительство.

С уверенностью можно сказать, что теперь Украинская держава держится или терпится только до тех пор, пока в Московии господствуют большевики, а если их там не станет, то не будет и Укр. державы. Недаром в министерской записке говорится о необходимости помочь борьбе с большевиками в Московии.

А пан гетман верит в искренность Рогозы и Ко, что разные офицерские «Дружины» организуются только для борьбы с большевиками. Я глубоко убежден, что как только будут сброшены в Московии большевики, то на второй день русские свергнут и п. гетмана и его правительство, и тем самым кончится вся история с украинской государственностью, по крайней мере на каких-то пять-десять лет.

25 октября

Сегодня стало известно, что Черныш отказался от портфеля земельных дел, а согласился его взять В.М.Леонтович. Я очень этому рад, потому что украинцы не будут сетовать, что из-за меня этот портфель попал в руки ненадежного украинца. С этой стороны В.М.безупречен. Что касается аграрной программы, то он решительно стоит за отмену латифундий, а это и есть то, что сейчас только и нужно, потому что таким образом мы избавимся от влиятельных польских и обрусевших аграриев, враждебных укр. государственности. Не знаю только, как сложатся внешние обстоятельства и удастся ли долго продержаться этому кабинету и вообще украинской державе, потому что еще не прояснилось, как отнесется к нам Антанта, да и продержится ли наше государство до мирной конференции! Но это может я себя так пугаю, по своей скептической натуре.

28 октября

Я подал В.М-чу (Леонтовичу. — Ред.) мысль, чтобы Министерство земельных дел взялось за издание хлеборобского еженедельника для крестьян; он согласился и предложил мне быть редактором этого журнальчика, чтобы я таким образом помогал ему, потому что из-за моего отказа от портфеля выпала на него эта каторжная работа. Я согласился и пригласил секретарем редакции А.Г.Терниченко, бывшего министра земельных дел и теперешнего редактора «Рілля», которое дышит на ладан из-за страшной дороговизны бумаги, печати и из-за безразличия крестьянства, для которого она и издавалась несколько лет. До войны «Рілля» стояло хорошо, то есть не давало дефицита и это было единственное на всю Украину периодическое издание, которое стояло на своих ногах. Не знаю, посчастливится ли Терниченко освободиться от призыва в армию, как бывшего прапорщика, потому что В.М. еще не знает порядков, а его нынешние товарищи — Брунет и Бурлаков, как русские, будут всячески чинить препятствия, чтобы Терниченко не допустить на должность чиновника по особым поручениям в министерстве, что ему позволило бы освободиться от военной службы.

29 октября

Вчера на «понедельнике» у меня опять было очень много народу, всякому хочется узнать, услышать, как себя чувствуют украинские министры в новом кабинете, но как раз ни одного министра не было, потому что у них по понедельникам заседание Совета министров. Вчера А.Г.Вязлов просил меня перенести по этой причине, мои «понедельники» на другой день, потому что нашим министрам хотелось бы прислушаться к голосу украинского общества. Но я ответил, что это для меня неудобно, потому что в этот день у меня