Шрифт:
Закладка:
Послышался щелчок. Она отключилась.
Я смотрела в темноту, прижимая к уху молчащий телефон.
Свершилось.
Я возьму интервью у Бет Грир.
Глава 7
Сентябрь 2017
БЕТ
Закончив разговор, Бет Грир положила телефон на кровать рядом с собой. Уставилась в темноту.
Она лежала в главной спальне особняка. Сорок пять лет назад это была спальня ее родителей. Они спали на этой самой кровати. Бет не стала ее менять. Она понимала, это странно. Теперь кровать была старой и пахла плесенью. Белье посерело после сотен стирок. На тумбочке стояла стеклянная отцовская пепельница, большая и тяжелая, а на комоде – флакон кольдкрема, принадлежавшего матери. За почти пятьдесят лет он превратился в порошок. Но хотя бы пижама на Бет была ее собственной, из тонкого шелка, очень дорогая. Пижамы она хранила в комоде поверх ночных рубашек матери.
Бет подтянула колени к груди и обхватила их руками. Сегодня она не стала принимать снотворное. Взяла ноутбук и вошла в интернет, чтобы прочесть статью Шей Коллинз о себе, а потом потеряла счет времени. А теперь уже поздно, слишком поздно. Конечно, можно проглотить таблетку, но Бет будет слышать звуки, прежде чем заснет.
Снотворное лучше принимать, пока звуков нет, чтобы вообще их не слышать.
Она уловила какое-то движение в коридоре за дверью спальни. Звук был тихим, но пальцы Бет рефлекторно стиснули одеяло. Она привыкла к страху, она жила с ним очень давно. Несколько десятилетий. Так давно, что другого уже не помнила. Всегда. Теперь она уже не представляла, какой может быть жизнь без страха. За эти годы Бет досконально изучила его контуры, меняющуюся форму, вкус и запах.
Ты не уезжаешь.
Ты не рассказываешь.
Таковы правила. А теперь она собирается нарушить второе из них, не так ли? Все рассказать Шей Коллинз, которая столько о ней читала. Которая знает все – и ничего.
Из коридора донеслись шаги и такой звук, будто что-то волокут по полу. Бет закрыла глаза, хотя в абсолютной темноте разницы никакой не было. Она заперла дверь спальни. Да, заперла. Она помнит, как это сделала, помнит прикосновение пальцев к прохладной ручке замка. Или это было вчера? А может, позавчера?
Таблетки лежали на тумбочке, но теперь Бет не могла ими воспользоваться. По крайней мере, пока не убедится насчет двери. Потому что, если дверь не заперта, она не хотела бы спать, когда существо из коридора войдет к ней.
Она ждала, прислушиваясь.
Звук повторился, потом послышался тихий щелчок – поворот дверной ручки – и скрип открывающейся двери. Эта была дверь в ванную дальше по коридору. Снова что-то волочится по полу, щелчок, скрип. Теперь это детская спальня Бет. Двери открывались, одна за другой. Пока очередь не дошла до главной спальни в самом конце коридора.
Бет понимала, что должна встать, подбежать к двери и проверить замок. Но было уже поздно. Она не могла заставить себя сдвинуться с места.
Звук приблизился. Потом послышался щелчок. Ручка двери начала поворачиваться. В одну сторону, потом в другую.
Бет закрыла глаза.
Ты не уезжаешь.
Ты не рассказываешь.
Но обстоятельства меняются. Лихорадку безумия нужно остановить, и это будет тяжело. Пострадают люди. Так происходит всегда, когда соприкасаешься с безумием. Страданий и боли не избежать.
О безумии Бет знала все.
Щелк. Щелк.
Попытка повернуть дверную ручку в одну сторону, потом в другую. Еще одна попытка.
Дверь не открылась, потому что была заперта.
Бет потянулась за флаконом с таблетками на ночном столике, и из коридора донесся голос. Исполненный отчаяния крик. Потом плач.
– Пожалуйста, – умолял голос. – Пожалуйста.
Это мне кажется, убеждала себя Бет, глотая таблетку насухо, без воды. Она давно мертва. Мне кажется.
– Пожалуйста, – завывал голос в коридоре.
Что-то с силой дернуло ручку двери. Послышался громкий щелчок, но замок выдержал.
Бет Грир расправила одеяло и забралась под него. Все это ненастоящее. Таблетка подействует, и утром все развеется как сон.
Закрыв глаза, она ждала, когда подействует таблетка, а в коридоре за дверью спальни плакала ее мать.
Глава 8
Октябрь 1977
БЕТ
Мужчина, сидевший напротив нее, вставил кассету в магнитофон и нажал клавишу.
– Сегодня двадцатое октября 1977 года, – сказал он, когда магнитная лента пришла в движение. – Я детектив Джошуа Блэк из полиции Клэр-Лейка. Присутствуют также детектив Мелвин Вашингтон из полиции штата Орегон и Элизабет Грир. Мы находимся в комнате для допросов отделения полиции Клэр-Лейка. Мисс Грир, вы не возражаете, если наш разговор будет записываться?
Руки Бет неподвижно лежали на коленях.
– Нет, не возражаю.
– Пожалуйста, назовите ваш возраст – для протокола.
– Мне двадцать три года.
– Вы здесь по собственной воле и вы не задержаны?
– Верно.
Детектив Блэк помедлил секунду, потом кивнул. Ему было чуть за тридцать, отросшие густые каштановые волосы слегка вились на концах. Она узнала его по фотографиям из газет, главным образом по снимку, сделанному утром после первого убийства. Место преступления сфотографировали с противоположной стороны дороги: машина на обочине, рядом с ней на земле – накрытое простыней тело. Мужчина в темной куртке стоит рядом с машиной и хмуро смотрит себе под ноги – тот самый, что теперь сидел напротив нее. Бет узнала его, когда он пришел к ней домой вместе с коллегой и предложил поехать в полицейский участок. Симпатичный, чисто выбритый – в отличие от коллеги, детектива Вашингтона, который стоял теперь позади него, прислонившись к стене, и глазел на Бет поверх пышных усов.
Она скрестила руки на груди. Было холодно, и Вашингтон снова окинул ее торопливым взглядом.
– Итак, – сказал детектив Блэк. – Мисс Грир…
– Называйте меня Бет.
Он моргнул, потом продолжил:
– Итак, начнем. Можете сказать нам, где вы были вечером пятнадцатого октября, пять дней назад?
– Я была дома.
– Не торопитесь, подумайте. Вы уверены?
– Да, я уверена.
– Абсолютно? – Это уже был Вашингтон, по-прежнему сверливший ее взглядом. Его пальцы забарабанили по бедру, потом замерли. – Чем вы занимались?
Бет сдержала дрожь.
– Я пила.
– Одна?
– Не знаю. – Бет нервничала, мысли путались, она уже сомневалась в себе самой. – Да. Я была одна. Пила.
Вашингтон неодобрительно прищурился. Бет привыкла к подобным взглядам. Так на нее смотрели все – незнакомые люди, продавцы в продуктовом магазине, соседи по Арлен-Хайтс, с которыми она случайно сталкивалась. Этот взгляд говорил: «Тебе двадцать три, ты одна из самых богатых жительниц города, у тебя есть все, а ты только пьешь
