но и с некоторыми вкраплениями греческого. Названия эти часто с подвохом, они не рассчитаны на простых смертных, и латиницей уважаемые равизухиды записываются как Rauisuchidae. Понять без специальной подготовки, что первая u в этом названии будет читаться как «в», нельзя, это можно только почувствовать, а что ch читается как простое «х», на этом фоне такая мелочь, что ею можно пренебречь, — оно так читается у всех существ, именуемых крокодилами, то есть «зухами».

Но не только имя равизухид содержит массу интересного и познавательного. Они проделали со своими конечностями то, что больше в истории Земли не повторил никто и никогда. Если вы заглядывали в анатомический атлас или каким-то иным (надеюсь, законным) способом знакомились с устройством человеческого скелета, вы помните, что бедренная кость в целом более-менее прямая. Однако в верхней (научно именуемой «проксимальной») части кость «изгибается» — ее головка будто склоняется для того, чтобы соединиться с ветлужной впадиной и тазом. И такой системы крепления конечностей придерживаются все «нормальные», перешедшие к парасагиттальности, животные — и млекопитающие, и динозавры, включая птиц. Равизухиды справились с проблемой на свой, совершенно эксклюзивный манер — они не стали особенно экспериментировать с устройством бедренной кости и вместо этого изменили расположение самих ветлужных впадин — повернули их вниз. Собственно, такой эксперимент они могли позволить себе только потому, что были одними из первых, кто парасагиттальность осваивал, — они еще не особо конкурировали с другими животными, и даже такая неоптимальная конструкция дала им заметное преимущество. То, что равизуховское устройство конечностей так и осталось уникальным, говорит о его меньшем удобстве в сравнении с обычным способом присоединения бедренной кости к тазу «сбоку». Это логично: наши бедренные кости могут свободно вращаться в суставах, кости равизухий только раскачивались в их ветлужных впадинах, да и таз у них был шире. Но интересно мне сейчас не то, что равизуховый путь оказался тупиковым, важно, что именно они первыми перешли к расположению ходовой части под туловищем и при этом у них выпрямились не только задние, но и передние конечности! Казалось бы, какое эволюционное достижение, какая удача… Вместо этого на протяжении эволюции равизухий видна тенденция к постепенному уменьшению передних конечностей. Они, возможно, так и не стали бипедальны на постоянной основе (облигатно), но в локомоции многих поздних массивных равизухий передние конечности принимали минимальное участие. То есть преимущество двуногости для существ с рептильным строением вовсе не сводится к тому, что задние конечности проще переставить под тело. Крупные равизухии, уже справившись с этим перемещением, все равно эволюционируют в направлении двуногости. И в кайнозое, кстати, мы видим приблизительно то же: то есть сухопутные крокодилы (не все, и далеко не все, разумеется) тоже переходят к факультативной бипедальности.

Еще одно интересное замечание: у более стройных, говоря языком возвышенно-научного латинизма, грациальных представителей равизухид строение таза было более примитивным (если верить Сенникову А. Г.), то есть более легкие персонажи не были склонны экспериментировать с положением ног. Это тоже неудивительно — легкое тело и таскать легче, выигрыш от перестройки конечностей в данном случае не очень велик, а вот для животных крупных уменьшение нагрузки при беге было вопросом насущным. К тому же у крупномеров нет такой опции, как заныкаться куда-то под камешек — уж если вымахал размером с небольшую тележку, будь добр, рассчитывай на свои силы и скорость. Хотя, как мы знаем, в мезозое и существа по нынешним меркам гигантские[25], но много безопасности не бывает, прятаться же здоровяку все же сложнее, чем лилипуту. Та же лисовиция была просто вынуждена передвинуть конечности под тело, иначе не смогла бы нормально двигаться. Но при этом крупному существу невыгодно отрывать от земли передние конечности именно в силу того, что оно крупное: чем больше у него точек опоры, тем каждой ноге в отдельности легче. Так что, хотя перейти к бипедальному и парасагиттальному расположению конечностей здоровякам было проще, именно они к парасагиттальному положению дел должны были не очень стремиться.

Это с одной стороны. С другой же — даже самые гигантейшие гиганты палеозоя и мезозоя рождались, видимо, крошками и были всячески заинтересованы, чтобы кто-то более внушительный ими не позавтракал или не пообедал. И тут есть два варианта — или ты находишься на социальном обеспечении и паразитируешь на родителях, или рассчитываешь на собственные силы, и тогда уж тебе нужна максимальная скорость и ловкость, и если для этого есть все анатомические основания, то переход к бипедализму здесь будет вполне кстати.

Да, я не ответил на вопрос: почему все-таки дицинодонтам удалось совершить переворот в области лапоустройства почти одновременно с динозаврами, попозаврами и разными прочими заврами? Несмотря на сложность преобразования передних конечностей, у тероморфов долгое время было преимущество. Количественное преимущество. Именно они, как уже сказано, были наиболее разнообразны на протяжении всей перми и в начале триаса, несмотря на то что в дальнейшем они долгое время лишь сдавали позиции, за этот период они успели продвинуться в направлении парасагиттальности. Им было с чем, вернее с кем, экспериментировать. Если у вас есть множество сильно морфологически отличающихся друг от друга видов, то шанс, что кто-то из них наконец за миллионы лет с положением конечностей разберется, больше, чем если вы прозябаете среди мелких и однородных видов. Что же касается того, почему такое положение не сделало их доминирующим видом, то лисовиции были очень крупными существами, а крупному существу вымереть гораздо проще, чем мелкому, — ему требуется больше ресурсов: слону нужно пастбище, мышке достаточно нескольких зерен.

Это так, полагаю, однако, дело не в том, что наши родичи — лисовиции стали слишком большими, причина как раз обратная. Пока, справедливости ради, очередное отступление: еще одним видом существ, если не полностью справившихся с постановкой ног снизу под тушкой, то очень к нему приблизившихся, были парейазавры буностеги (Bunostegos akokanensis). Как и многие, кто делал что-то впервые, они сделали это еще в перми, и самое замечательное, что они не принадлежали ни к синапсидам, ни к диапсидам (как и все парейазавры). Буностеги обитали на территории современной Африки, в мире жарком, суровом и подверженном опустыниванию, видимо, на своих продвинутых конечностях они кочевали от оазиса к оазису. В общем, как бы ни было сложно разобраться с расстановкой ног, но если надо, значит надо: если выживут только те, кто добредет до очередного оазиса, значит жить будут самые стойкие длинно- и подтуловищноногие. Впрочем, из парейазавров никто не дожил до триаса. Как не дожили охотившиеся на парейазавров горгонопсы: относительно некоторых