десять минут в дверь постучали и после разрешения войти, в покои вошёл Кирк, неся два больших полных воды ведра. Следом за ним прошла хрупкая девушка, с охапкой одежды в руках, из-за которой её почти не было видно.

— Елена, ещё три вёдра и ванна будет готова.

— Спасибо, Кирк.

— Госпожа, здесь только нижние платья, они должны быть вам по размеру, — сообщила девушка, её я в замке ещё не видела, поэтому, наверное, не сразу сообразила, как она ко мне обратилась.

— Кто? — поперхнулась, устало опустилась в кресло и плевать, что я его запачкаю, ноги и правда уже не держали.

— Госпожа, — повторила девушка, с недоумением на меня посмотрев.

— Понятно, — не стала спорить, решив, позже выяснить, с чего это я с пленницы вдруг в госпожу превратилась.

— Сейчас принесу жилеты, обувь и чулки, — с видимым облегчением выдохнула служанка, спеша покинуть покои. К этому времени из ванной комнаты вышел Кирк и пока он не исчез, я посмешила узнать:

— А Мэрид где?

— Так, его светлость отослал её назад Вофрук, а то совсем из ума выжила, — простодушно ответил Кирк, — он, итак, долго терпел её выходки. Наверное, думал, уймётся, а она только гадости про его светлость говорила и моргулом называла, а его светлость хороший господин и справедливый.

— Кем? Моргулом, это что такое?

— Ну… зверь такой был, — замялся Кирк, поглядывая в сторону двери, — только нет их давно, мне пора, а то Эдма ругаться будет.

— Хм… спасибо.

Парнишка, важно кивнув, резко распахнул дверь, рванул было в коридор, но к своему несчастию вернулась девчушка и едва не рухнула на пол с кучей очередного белья, полетев следом за отворившейся дверью.

— Держу, — воскликнул Кирк, с грохотом уронив ведра, подхватил запнувшуюся служанку, — Шона, ты чего такая неловкая.

— Я? — изумлённо пискнула девчушка, тут же потупив взор, дёрнулась всем телом, высвобождаюсь из рук парня, шмыгнула к столу, на котором уже возвышалась внушительная гора одежды.

— Спасибо, Шона, — улыбнулась взволнованной девушке, — ты можешь идти, я сама разберусь с этим.

— Как прикажете, — ответила, чуть запнувшись, снова едва ли не бегом отправилась к выходу, за ней следом поспешил Кирк, чтобы через пять минут снова вернутся в сопровождении ещё одного парнишки, притащив вдвоём сразу четыре вёдра воды.

— Горячую принесли, холодная из стены у его светлости бежит, там рычаг большой, ну ты, наверное, знаешь, — проговорил Кирк, подпихивая товарища в спину.

— Разберусь, — улыбнулась любопытным парням, дождалась, когда оба покинут покои, закрылась на засов и только тогда почувствовала себя в безопасности, глухим голосом простонав, — как же я устала.

Беглым взглядом окинув помещение, отметила наличие ещё одной двери, я устремилась к ней, но та оказалась запертой. Подёргав ручку, мне так и не удалось её открыть, но не факт, что её не откроют с той стороны. Поэтому пыхтя и ругаясь, с трудом подтащила, издавая ужасные звуки трения дерева о каменную плитку, тяжёлое кресло к подозрительной двери. И с чувством выполненного долга отправилась в ванную комнату.

— Мда…, — ошеломлённо промычала, застыв на пороге комнаты. Ванная была почти такого же размера, как спальня в моей квартире, и была несбыточной мечтой всей моей жизни. Стены — мрамор кремового цвета с розовым отливом, медная раковина, над которой висело зеркало в золотой или позолоченной оправе. Под зеркалом из стены выступал медный кран с массивной кованной ручкой и стоило её только повернуть, как тут же хлынула вода, холодная и немного пахнущая болотом. Клозет разместили за деревянной ширмой в углу глухой стены, там тоже был предусмотрен кран. Несколько полочек, на которых стояли разные бутылочки и баночки, шкаф с полотенцами и двумя халатами разместили сразу за дверью. От стены, за которой в покоях находился камин, шёл жар и в ванной комнате было тепло. Такое же тепло шло от большой старинной медной ванны, стоящей в центре помещения, в которой наверняка с лёгкостью умещается Ивар. Теперь я понимаю, почему Кирк таскал такие огромные вёдра.

— И к ванне подведён кран и даже отвод для слива воды предусмотрен, — задумчиво протянула, повернув рычаг, услышала тихое шипение и вскоре вода тонкой струйкой побежала в ванну, — неплохо, жаль горячую приходится носить.

После тщательного осмотра баночек и бутылочек выбрала на мой вкус менее резкий аромат, положила рядом с ванной на стул полотенце и халат. Размотала ступни, осмотрела порезы, сделала вывод, что помывка им точно не повредит, забралась в тёплую воду.

Не знаю, сколько времени я пробыла в тёплой расслабляющей воде, мне, казалось, время остановилось. Тщательно смыла с себя пыль и озерную грязь, с трудом продрала спутавшиеся волосы, искренне благодаря Кирка за дополнительные вёдра с горячей водой, иначе ополаскиваться мне в ледяной. Я, наконец скрипя от чистоты, едва передвигая ногами, а это было совсем непросто, идя-то на цыпочках, вернулась в покои. Там не снимая с волос накрученного полотенца и не стаскивая с себя халат, обессиленно рухнула на кровать. Ползком пересекла огромное поле, называемое постелью и добравшись до подушек, сделав норку из тёплого одеяла, вырубилась, стоило только принять горизонтальное положение.

Проснулась от страшного грохота… Кто-то ломился в дверь и судя по крикам, этот кто-то был очень сердит. С трудом разлепив глаза, я некоторое время бессмысленно пялилась в потолок, кой стал волшебным образом таким высоким. С него исчезла симпатичная люстра с красивыми висюльками, подделка под хрустальные бусины, которую мы выбирали вместе с Галкой. Ой! Точно, может, Галинка пришла, волнуется за меня, поди решила, что я это… уже на том свете! С этими мыслями я бодро приняла вертикальное положение и попыталась опустить ноги на пол, но они всё ещё находились на кровати.

— Что за…, — спросонья пробормотала, пошире распахнув глаза, звонко выругалась, — точно, на том свете!

— Елена! — привёл меня в чувство бешеный рык и дверь содрогнулась от удара.

— Иду! — рявкнула в ответ, ворчливо пробурчав, — незачем так орать я и с первого раза услышала.

Отодвинув засов, выполненный на совесть, раз выдержал ярость такого здоровяка, я удивительно шустро отскочила от двери, когда она распахнулась и в покои ворвался Ивар.

— Ты в порядке?

— Нда…, — промямлила, поражённая такой тревогой за меня, даже почувствовала, как вдруг давно спящая совесть во мне проснулась и стала