Шрифт:
Закладка:
Как оказалось, «Глорианной» являлся голландский контрабандист, оснащенный пушками, которым и иной крейсер позавидует. Его капитан очень серьезно подходил к вопросам максимальной эффективности своего судна и собственной безопасности. Фактически он превратил судно в крепость, которую проще разломать на части, чем взять штурмом — мастер магии хаоса мог сделать для чужаков пребывание внутри судна невыносимым…Вернее, не совместимым с дальнейшим существованием в качестве человека, ибо только ломающиеся от непомерных нагрузок трофейные защитные амулеты экстра-класса смогли уберечь ветеранов из штурмовой группы «Тигрицы», сунувшихся внутрь корабля, от того чтобы превратиться в незнамо что. И то совсем уж без последствий короткий визит в трюм не обошелся: трое бойцов хоть и остались живы, но частично слились со своими доспехами, у пятерых наметились то ли большие вытянутые гнойники и мозоли, то ли маленькие щупальца, а одного чуть не насмерть покусал приклад собственного автомата, внезапно ставшего какой-то злобной тварью. Одними лишь магическими ловушками голландцы не ограничились и вполне могли бы успешно сбежать — кают компания их судна вполне могла отделиться от остального корпуса и пуститься в автономное плаванье, а капитан при поддержке прочих офицеров начал подготавливать артефактный комплекс, обеспечивающий её телепортацию куда-то за горизонт. Процесс был сложным, требуя энергии и времени, но у него вполне бы могло получиться смыться вместе с корабельной кассой да самыми доверенными людьми, если бы в распоряжении «Тигрицы», обеспечившей своими пушками послушание кащенитов, не нашлось собственного козыря, который был как раз особенно эффективен в противостоянии разного рода магическим атакам. Подобно огромной открывашке дракон вспорол обшивку «Глорианы», подавив последний островок сопротивления и вытащив наружу иностранного магистра, который был готов ко многому — но не к древнему монстру, с брони которого любые энергетические воздействия скатывались как с гуся вода. И даже по уязвимым местам чудовища бить смысла не имело — не было у него уязвимых мест, во всяком случае, очевидных. Головы и те отсутствовали все как одна, а шеи изнутри перекрывались толстыми металлическими заглушками.
— Ну, похоже на сегодня все, — решил Олег, когда боевые действия окончательно прекратились. — Пора потихонечку нам самим вниз спускаться, закладывая основу для будущих отношений…
— Угу, — с крайне ехидным видом покивал сибирский татарин. — Набегов на твои земли и кровной мести.
— Ну, хоть так, — пожал плечами чародей, который без всяких предсказаний мог сказать, что просто не будет. — Все лучше, чем полное игнорирование моего существования и тотальная война.
О том, как герой отсекает лишнее от человека, борется с почти непреодолимыми трудностями и многократно шокирует окружающих.
— Этому разорванную щеку зашить! Тому ампутировать стопу, пока та окончательно в одну большую опухоль не переродилась! И руку по плечо тоже ампутировать, не нравится мне она, и взгляд, которым с локтя вон те глаза смотрят! Его соседу язву на трахее прижечь с трехкратным промыванием раны сначала кислотой, а потом святой водой! Он просто человек, не должны у него края раны уже поджить, неестественно это! — Возглавивший работу в корабельном лазарете целитель шел вдоль ряда стоящих вплотную друг к другу коек, на которых были разложены пораженные магией хаоса люди, и сыпал диагнозами, вернее руководствами к действию, исполнять которые должны были врачи, менее опытные в диагностике. Да и вообще в волшебной медицине. Однако наличие специализированных артефактов и зелий позволяло им вполне успешно проводить весьма сложные операции и поддерживающие процедуры, на которые был способен персонал далеко не каждого большого госпиталя. — Тааак, а вот это хреновенько, это поражение и мутации уже не просто мяса, а внешних энергетических структур души, это я не выправлю…Господин Коробейников, возьметесь?
— Возьмусь, — согласился капитан судна, который наконец-то смог с легким сердцем спихнуть тяжкую и грязную работу по уходу за раненными на коллег по ремеслу, которые ничем особо ему не уступали…Пусть и сугубо совместными усилиями. Один из ныне работающих в корабельном лазарете специалистов являлся прекрасным диагностом, другой вполне профессионально мог ускорять и направлять регенерацию пациентов, не затрачивая ни силы, ни время, ни ресурсы человеческих организмов, третий являлся вполне себе грамотным фармацевтом с годами опыта за спиной. А еще практически половина списочного состава была в состоянии взять на себя черновую работу, поскольку вполне могла бы при желании пройти армейский экзамен на санитара, зная правила перевязки раненных, всегда имея под рукой сумку с алхимическими зельями, и с грехом пополам умея останавливать кровь не только бинтами, но и заклинаниями. — Только пациента в таких случаях фиксировать покрепче и по возможности сознания лишать. Имеющиеся у нас виды наркоза в таких случаях, к сожалению, неэффективны. И обычные чары сна тут не помогут — при вырезании части души боль будет такая, что даже умирающий начнет орать на весь корабль, порвет веревки, преодолеет паралич и попытается от нас не сбежать, так уползти хотя бы…
Пациент, которым оказался широкоплечий бородатый мужик с сединой на висках, пришедший в команду из флота, судя по татуировке в виде якоря на предплечье, испуганно округлил глаза, а после потерял сознание и стал стремительно погружаться в забытье. А оно в свою очередь благодаря заботам Олега плавно перешло в глубочайшую кому, уже мало отличимую от смерти и вполне способную именно к ней и привести без должного медицинского ухода. Боль от грядущих измывательств этот человек все равно будет чувствовать на каком-то глубинном уровне, но по крайней мере не сможет полноценно вспомнить о своих страданиях когда очнется и не будет дергаться туда-сюда, испытывая пределы прочности фиксирующих привязей и врачей. Внешне штурмовик выглядел целым и невредимым, и если бы не тот факт, что во время высадки на вражеский корабль вдруг резко потерял сознание и завалился под ноги товарищам, очнувшись лишь через секунд через тридцать-сорок, вообще бы мог избежать попадания в лазарет…И тем подписал смертный приговор не только себе, но и некоторому количеству окружающих. Не меньше трети его энергетического тела оказалось покрыто какой-то подозрительной дрянью, источающей вполне себе отчетливые эманации хаоса и потихоньку поглощающей человека незаметно для него самого. Вернее, не поглощающей, а перестраивающей в нечто иное, смахивающее на людей лишь внешне. Олег не до конца понимал, наблюдает ли он одержимость или заражение каким-то паразитом, но разбираться не стал. Просто при помощи ритуального ножа, который мог надрезать не только плоть, но и душу, сделал несколько широких надрезов на пораженном участке организма и залил в них отраву, способную растворить и мясо, и верхние слои ауры, одновременно гидромантией контролируя проникание ядовитого состава вглубь организма и жизненные показатели бойца — чтобы тот случайно не помер в процессе спасения. Пакость, которую применили голландцы, проявила практически феноменальную устойчивость, сумев пережить подобную санитарную обработку, несколько ужавшись и словно бы истончившись, но определенно не погибнув…Но вот та часть человека, к которой она крепилась, была куда менее прочной и благополучно начала таять, словно лед в горячей воде, позволив отделить пострадавшего от того, что им больше уже не являлось. И пока Олег занимался работой с энергетическими структурами, остальные целители взялись за материальную часть организма, пропорционально отражающую состояние более важных компонентов.
