Пока Гарри менял прокладку Лана лежала на спине, заложив руки за голову, и смотрела, как из-за открытой форточки, предательски шевелится отклеившийся от стены уголок обоев. И думала, что если уж при жизни Сержа ей не удалось сподвигнуть его на ремонт, то сейчас, то уж точно, у нее никогда на это не будет денег. И мечтала о пластиковых окнах, натяжных потолках, новой мебели…

— Все! Крикнул Гарри. Проверять будешь.

— Тебе Гарри, я верю на слово!

— А что это ты лежишь в темноте? Ты только глянь, какая красота на улице! Солнышко припекает, как летом! и только он взялся рукой за шторы, чтобы их раздвинуть, Лана вдруг завизжала

— Нет! Гарри, нет! Только не это! И натянула плед на лицо

— Это еще почему? Озадаченно спросил он, но руку все же убрал.

— Боюсь исчезнуть! Улыбаясь, ответила Лана из-под пледа.

— Как это? Лана подумала, что ей долго придется объяснять старому солдату, как исчезают вампиры и ответила

— Украдут такую красавицу! Иди потом, ищи!

— А-а-а! И Гарри громко засмеялся, а Лана рассмеялась над Гарри.

— Ну, я пошел тогда? Меня еще Софочка просила свозить ее в магазин, ей что-то нужно к обеду! Кстати, она просила передать, что обед будет сегодня в час!

— Слушаюсь, мой Генерал! Отдала честь, улыбающаяся Лана и подождав, пока закроется дверь, потянулась за сигаретами.

«Так, до обеда еще примерно час! А пока нужно дочитать 17 том Чейза, 2 недели книгу в руки не брала», и Лана достала книгу с нижней полочки своего столика, но так и не открыла ее, потому что еще слышала смех Гарри. И мысли снова несли Лану по волнам памяти, к тому дню, когда она впервые встретила его.

Три месяца прошло с того дня, как Лана простилась с Сержем, три месяца она не выходила из дома, за стенами которого кипела жизнь и пролетала мимо нее. День и ночь смешались в единый клубок. Днем она спала, а когда просыпалась ближе к ночи, то уходила в кабинет Сержа и седела за его рабочим столом перед компьютером. Слушала их любимые песни, смотрела фотографии, разбирала его электронную почту, так как удалить его адрес не поднималась рука, бесконечно раскладывала пасьянсы. Софочка сначала рьяно пыталась вывести ее из этого забвения, потом ее попытки становились все менее напористыми и, в конце концов, сошли, на нет, но все же она каждый вечер оставляла на кухонном столе какую-нибудь еду, термос чая и пачку сигарет. Сначала ее обеды были, как всегда изысканными, чай дорогой и обязательно с лимоном, а сигареты исключительно только тонкие «Pall Mall». Потом изысканные блюда сменились обычными кашами и бутербродами, чай на дешевый в пакетиках, а сигареты на «Золотую Яву», в доме отключили городской телефон и интернет, Лана поняла, что пора брать себя в руки и жить дальше. Она не ложилась спать всю ночь, уже под утро она решительно вынула из рамочки их с Сержем свадебную фотографию и вставила на ее место другую, где Серж один сидел в старом кресле своего кабинета и довольно улыбаясь, держал в руке кружку с пивом. Нежно поцеловала ее и поставила обратно на свой столик. Как только послышались Софочкины шаги, вышла из комнаты, стараясь как можно тише греметь своими «вторыми ногами», подкралась к ней и обняла ее крепко-крепко за плечи.

— Софа! Ничего не говори! Я все поняла! Я сейчас же еду в банк! И мы все уладим!

— А у меня для такого случая припасена горсточка твоих любимых кофейных зерен, правда, только сахара нет…

— Фигня! Я мигом в душ! А ты мели, мели! И уковыляла к себе в комнату. Громко включив диск «Love Songs» Элтона Джона, разделась и залезла под душ.

Когда Лана вошла в столовую свежая и аккуратно причесанная, там уже стоял так любимый ею запах свежемолотого кофе. Начинало светать. Лана взглянула в окно и потеряла дар речи. Во дворе лежали высоченные сугробы, все деревья были покрыты толстым слоем снега и только тропинка, ведущая к воротам, тщательно расчищена и утоптана маленькими ножками Софочки.

— Какой сегодня день? Серьезным тоном спросила Лана, прикуривая, толстую как палец «Золотую Яву»

— 31 января. Глядя в сторону, ответила Софа и достала из кармана своего передника маленький сверточек, перевязанный красной ленточкой.

— Вот, сказала она. С Новым Годом, тебя, дорогая! С прошедшим. И протянула сверточек. Лана быстро развязала ленточку и увидела теплые носочки, связанные из белой овечьей шерсти. Чтобы не расплакаться от такого трогательного внимания Софы, Лана быстро нагнулась и надела под столом носочки!

— В самый раз! Спасибо, заботливая ты моя! И потянулась к подоконнику, чтобы взять телефонную трубку, и вызвать такси. Но тут же вспомнила, что телефон отключили, а на ее сотовом давно закончились деньги, застыла…

— Я сейчас! Поняв ее замешательство, сказала Софа и быстро убежала в свой чуланчик. И вернувшись, положила перед ней старый мобильный телефон Сержа, который, как думала Лана, он выбросил, после того, как ему на последний юбилей коллеги подарили новый модный и навороченный.

— Правда здесь осталось всего 12 рублей, но может быть хватит на один звонок!

— Софа! Ты — чудо! Конечно, хватит! И быстро начала набирать номер, который знала наизусть.

Пока Лана разговаривала с диспетчером, Софа уже вошла в столовую, неся перед собой зимнюю курточку и начищенные черные ботинки Ланы. Когда она уже стояла на пороге, тепло одетая и обутая по- зимнему, то почувствовала, как от куртки просто несет апельсиновыми корками. «Ладно, еще хоть не нафталином, как раньше», подумала Лана и свежий морозный воздух ударил ей в лицо. Она решила подождать машину за воротами и поставив ходунки на тропинку двинулась к выходу. Колеса ходунков застревали в снегу, и ей было очень тяжело идти. Лана ненавидела зиму! Даже большой черный зверь, по кличке Эльза, не вылез из будки, чтобы обнюхать свою хозяйку. Только Лана вышла за ворота, как подъехало такси, и она помахала шоферу рукой.

— Куда едем, красавица? Спросил он, затаскивающую себя в машину, неуклюжую женщину.

— Сейчас скажу! Тяжело дыша, ответила Лана и достала из потайного кармашка своей куртки пластиковую банковскую карточку.

— В ближайшее отделение этого банка и она протянула ему ее под нос.

— Понятно. Ответил нагловатый таксист, который почему-то сразу начал раздражать Лану.

Всю дорогу до города они ехали, молча. двадцать пять км Лана, глядя в окно, любовалась заснеженной дорогой и кустарниками, а когда она достала сигарету и хотела уже прикурить, шофер недовольно