— Мальчики! Ну, детский сад! — негодовала Ольга, покачивая головой. — Меня не проведешь. Я видела, как вы сбежали. Буду вынуждена доложить командиру вашей эскадрильи. Вы из какой, кстати?

Ага, так они тебе и сказали, принцесса!

— Сестрица! Ты что издеваешься? — улыбался второй. — Вот книжки с отметками.

— Мне нужен номер вашей эскадрильи, — настойчиво повторила Ольга, но парни только махнули на неё рукой.

— Записывай, номер 4.

— Пишу… стоп, а такой нет, — удивилась Ольга. — Зачем же вы… обманываете? — чуть уже не плача говорила Вещевая, но парни всё улыбались.

— Оленька Онуфриевна, ну идите. Хотя, давайте, мы вам прям тут наши попы покажем, и вы проверите сами, — сказал один из них и оба заржали, словно кони.

Надо выручать девчонку. Я парней понимаю, но даму в обиду дать не могу.

— Здорово ребят! — поприветствовал я их.

— Серёга! Как сам? Поздравляю с первым боевым.

— И ещё каким! Хорошо вы с Валерой Гаврюком с пушки постреляли.

— Всё как учили, — сказал я. — Ольга Онуфриевна, я бы вам хотел сказать спасибо, — подмигнул я Вещевой, но она посмотрела на меня непонимающе, и отошла к регистратуре.

Ребята тоже не поняли этой благодарности. Типо, за что можно благодарить нашего противного начмеда?

— Серый, а ты чего такой благодарный? — шепнул мне один из ребят. — Колись, ночку провёл с врачихой?

— И как она? — спросил второй.

— Да она-то хорошенькая, только у нас с ней ничего. Короче, мужики. Прививка реально помогает. Я тут недавно однокашника встретил, так он какой-то заразой переболел. Тоже не ставил прививки. А теперь всё, — печально вздохнул я.

— Что, всё? Умер?

— Ну не ври, Серый⁈ Сейчас ещё скажи от гриппа он «кони двинул»? — махнул второй руками.

— Да хуже! Больше не жеребец. Время застыло на пол шестого и всё. Так что, хорошо, что послушал Ольгу. Первый раз врачам благодарен.

Парни переглянулись и решили не мухлевать, как я понял. Очень быстро отправились в прививочный кабинет.

— Зачем вы врёте? — подошла ко мне со спины Ольга. — Они должны сами понимать, какую опасность представляют эти болезни, — учительским тоном сказала она.

Ну что с ней будешь делать? Не ценит она мою помощь и всё тут.

— Ольга Онуфриевна, я готов УМО проходить. Не подскажете, где?

— Идемте. Начнете с ЭКГ.

Зачем на УМО мне делать кардиограмму? Обычно её снимают на врачебно-лётной комиссии ВЛК. А тут рядовой осмотр, пускай и углубленный.

В кабинете функциональной диагностики была только старушка Алла Кузьминична, которая ещё Белку со Стрелкой в космос отправляла. А если кроме шуток, то Кузьминична по рассказам лётчиков в полку мировая тётка. Знает, как тебе повернуться, чтобы зубцы на кардиограмме были правильные, брадикардии и прочих синусоид ненужных не было. Многих она так оставила в небе летать.

— Ой, Серёжа! Устал, да? — спрашивала она, когда я лежал на кушетке, обложенный присосками и контактами на руках и ногах.

— Есть немного.

— Слушай, ну тебе надо по ночам спать. Вон, какая кардиограмма не очень.

Поспишь тут! Сегодня не мог уснуть, поскольку вспоминал полёт в горы и представлял, как я буду лететь над белоснежными вершинами Гиндукуша. И такой полёт заканчивался попаданием в меня ракеты.

— Ну вот, зубец… не подымается, — разочаровано вздыхала Кузьминична. Пришла беда, откуда не ждали. Сейчас ещё УМО не пройду, и отправят на стационар проходить всех врачей в Ташкентский госпиталь. Соответственно, Афган накрывается медным тазом.

— Алла Кузьминична, что там с Родиным? Его невропатолог заждался, — вошла в кабинет Вещевая.

Сейчас Оленька была очень привлекательная в белом халате и темных колготках. Ножки стройные, так и просят, чтобы к ним прикоснулись. А халатик слегка расстегнут, и под ним нет рубашки, блузки или чего бы то ещё. Просвечиваются контуры лифчика, прикрывающего грудь. Ох, Серега, давно же ты без женской ласки!

Кузьминична обрисовала начмеду всю ситуацию, и я этому был не рад совершенно. Ну точно теперь госпиталь обеспечен! Вещевая сейчас панику подымет, что не годен к полётам и всё такое.

— Зубец… пульс… амплитуда. Всё лежит и надо как-то поднять, — смотрела на экран Ольга, изучая мой сердечный ритм.

Не стал я рассматривать дальше её фигурку. Решил отвлечься от мыслей ниже пояса, уставившись в потолок.

— Вот и я так подумала, Оленька, — сказала Кузьминична. — А что я с ним сделаю?

— Так. А я думаю, что проблема вся в контактах, которые отошли, — сказала Ольга.

Пока я смотрел в потолок, Вещевая подошла ко мне очень близко. Специально или нет, но её бедро нежно прикоснулось к моей ладони.

Склонившись надо мной, она принялась поправлять контакты. А в это время я залюбовался видом её груди, очертания которой показались передо мной. Даже родинку смог разглядеть! Конечно, после таких видов у меня не только зубец поднимется!

— О, как хорошо! — воскликнула Кузьминична. — Оленька, а ты в ногах ещё поправь контакты.

— Сейчас, — ответила Вещевая, и потянулась к моей ноге, развернувшись пятой точкой.

Халат задрался, открыв вид на стройный ножки. Стоит мне чуток опустить голову ниже, и я смогу рассмотреть цвет её трусов. Блин, Родин! Приди в себя! О чём ты только думаешь!

— Вот-вот! В контактах вся проблема была оказывается, — сделала вывод Кузьминична. — А на груди. Там смочить нужно еще.

Ну, это вообще перебор! Мой «зубец» выйдет за пределы нормы кардиограммы.

Когда Вещевая касалась своими нежными пальчиками моей голой груди, невольно представляешь себе продолжение таких предварительных ласк. Вроде и ничего не происходит, а приятно.

— Всё поправила, Кузьминична, — сказала Ольга. — Получилась кардиограмма? — спросила она, рассматривая распечатку.

— Конечно. Сейчас опишу и терапевту отнесу.

— Хорошо. А вам Родин ещё невропатолога и стоматолога пройти, — напомнила мне Вещевая и вышла из кабинета.

После небольшой паузы, я принялся собираться. Кузьминична обвела меня взглядом, остановившись ниже пояса, и решила сделать свой вывод по всему произошедшему здесь.

— Милок, девушку тебе надо. Иначе, так «зубец» и будет… лежать.

Глава 5

Погода в день полётов предрасполагала к тому, что сегодня будет очень жарко в небе. Гаврюк вместе с Гнётовым запланировали мне полёты на ближний маневренный воздушный бой.

Пускай, в небе Афганистана мне вряд ли придётся столкнуться с истребителями противника, поскольку у моджахедов их просто нет, но также и нет других заданий в курсе боевой подготовки, наполненных большим количеством адреналина.

Пока мы шли с Валерой по стоянке, продолжали дискутировать на тему теории воздушного боя. Кое в чём наши мнения совпали.

— Помнишь формулу? — спросил Валера, когда мы остановились у моего самолёта.

— Конечно. Формула Покрышкина — высота, скорость, маневр. У меня всегда должно быть преимущество в этих компонентах, — сказал я, надевая на голову шлем.

В этот момент над полосой прошло звено из нашей эскадрильи. Красиво со стороны наблюдать на такие групповые полёты. Но самое эффектное, это когда вся группа начинает распускаться.

Экипажи начали по очереди отходить от основной группы, изображая в воздухе подобие цветка, чьи листья распускаются в разные стороны.

— Неа, не то, — сказал Валера, посмотрев на крайний этап этого полёта. — Ведущий слегка затянул с роспуском. Надо было прям над КТА делать.

— Итак, хорошо получилось, — сказал я, прицепляя на шею ларингофон. — Я уяснил, что буду делать во время боя.

— Вот и хорошо. Подыгрывать тебе Гнётов будет. Готов Максимыча погонять? — улыбнулся Гаврюк, поправляя мне подвесную.

Конечно, готов! Погоняться в учебном бою с замом комэски очень даже интересно.

Мой самолёт был запущен, и, пока я ждал готовности Гнётова, смотрел на то, как другие уже отрываются от полосы, уносясь в серые облака.

— 109й, готов? — запросил меня Гнётов.

— Готов.

— Выруливаем. Я первый, ты за мной, — сказал Максимыч и запросил руление у руководителя полётами.

Пока двигались, я настраивал прицел для работы в ближнем маневренном бою. На панели управления установил режим «Гиро» и дальность 300 м.

Что-то мне показалось, как будто помигивали лампы на прицеле. Не должно быть так. Пришлось перестроить в режим СС, внеся поправку. Теперь будет несколько сложнее ловить в прицел свою цель.

Взлетели на интервале двух минут друг от друга, и таким вот разомкнутым строем вышли в район 3й зоны.

— Готов к работе? — спросил Гнётов, шедший впереди меня.

— Так точно.

— Пошли. Сходимся.

Добавил оборотов, чтобы подтянуться к Максимовичу.