— А мне показалось, ты достаточно сообразительная девочка. В дополнительных разъяснениях не нуждаешься, особенно, когда тебя заранее предупреждают о возможном наказании за твоё вопиюще непростительное поведение.

— Т-так вы… вы меня сюда позвали, ч-чтобы наказать? Именно сегодня и сейчас?

Наконец-то он остановился. Отчего мне, само собой, легче совершенно не стало. Потому что теперь нас разделяла всего лишь четверть шага. И то я вообще ничего между нами уже не ощущала. Если сейчас шевельнётся в мою сторону…

У меня и без того дыхание спёрло, и сердце ещё больше засбоило. Особенно, когда я снова услышала чётче прежнего исключительный аромат его индивидуального парфюма, от которого у меня ещё сильнее закружилась голова. Как и от его угрожающей близости — почти подминающей и едва не подчиняющей любого без отданного вслух приказа. Проклятье! Может он специально это делает — пытается воздействовать на меня ментально, известными лишь таким, как он, инквизиторскими штучками?

— А почему бы и да? Неважно, когда начать, — вот уж не думала услышать от него почти ласковое или мнимо успокаивающее “мурчание”. — Ведь закончить можно и не сразу.

Я всё-таки дёрнулась, когда он вдруг поднял руку и без какого-либо смущения скользнул пальцами в вырез моей расстёгнутой над грудью блузки. Меня как из ушата кипящим маслом обдало. Причём буквально. Тело моментально охватило удушливым жаром, а по коже поползли колкие мурашки. И самые осязаемые и назойливые — под кончиками пальцев Верховного. Ещё немного, и он точно своего добьётся. Обдам его сама концентрированным облаком чародейских феромонов. Нельзя так играться со страхами плохо контролирующей себя чародейки. У нас ведь тоже много чего имеется особенного, когда дело касается врождённых защитных рефлексов.

— К тому же, не смог избавиться от навязчивого любопытства. Не каждый день встречаешь на своём пути столь редкий в наши дни магический экземпляр почти уже исчезнувшего с лица земли вида. Слышал, не так давно, что за вами даже специально охотились. Хотя, заполучить чародейку простому смертному — чревато серьёзными последствиями.

Эйлдар Бошан неспеша подхватил капельку защитного камня-кулона расслабленными пальцами и как тогда, в зале, не церемонясь, сорвал его с моей шеи одним выверенным движением. Из-за чего я снова не удержалась и опять дёрнулась, порывисто то ли выдохнув, то ли всхлипнув.

— Так гораздо лучше.

Теперь его взгляд почти с восхищением и более внимательней заскользил и по моему лицу, и всему, что ниже. Он даже совсем ненамного отступил, но только для того, чтобы начать меня обходить и рассматривать буквально со всех сторон, как какой-то редчайший музейный экспонат. Из-за чего мне, естественно, становилось не по себе всё больше и больше. От его скользящей по моей коже тени, настолько осязаемой и тёплой, из-за чего все волоски на моём оцепеневшем теле тут же вставали дыбом и… тянулись за этим пугающим притяжением, как под воздействием статического электричества. Не удивлюсь, если это моя природная сущность так реагировала на его пока ещё пассивную антимагию.

— Так вам просто… захотелось утолить своё… навязчивое любопытство? И не более того? Я тоже много чего слышала о служащих Святого Магистрата. — видимо, я так неожиданно осмелела только потому, что Верховный уже зашёл мне за спину, и я больше не видела ни его нахального лица, ни пронизывающего насквозь душу прямого взгляда хищных глаз. — О том, что они не просто буквально ненавидят всех тёмных и даже светлых ведьм. Но и предпочитают вступать в интимные отношения с равными себе по полу партнёрами. Иногда даже чересчур юными. И слово мальчики — тут применимо как нельзя точно. Причём, одним из главным условий для подающего свою кандидатуру претендента на сан Верховного Инквизитора — это быть стопроцентным…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Гомосексуалистом-педофилом? — ироничный смешок в раздавшемся над моим затылком голосе не только резанул меня по слуху, но и ударил будоражащим разрядом по позвоночнику. Прямым прострелом на вылет. Из-за чего я просто не смогла не передёрнуться и не сжаться ещё больше, мысленно умоляя своё тело только об одном, чтобы оно не вздумало на него реагировать нежелательным для меня рефлексом! Иначе всё! Будь он хоть трижды законченным гомосексуалистом — ему это ни хрена не поможет! Или, скорее, мне.

— Что-то я как-то не заметил в поведении Кобэма желания высмотреть в тебе андрогинного юношу для проведения совместной ночи. Даже с расстояния пятнадцати ярдов было видно, как он пускал на тебя слюни, сдерживаясь из последних сил, чтобы не овладеть тобою прямо на месте, на глазах у всех окружавших вас гостей.

У меня снова с надрывным перебоем забилось в груди и гландах сердце, едва не качнув моё тело в сторону Бошана. И поди разбери из-за чего. Из-за упомянутого им Ловчего, который не так давно, как и сам Верховный, держал меня за руку мёртвой хваткой или… из-за очередного совершённого Инквизитором действия — попытки распустить мне волосы. К слову, очень даже удачной. Я только и успела как моргнуть пару раз, почувствовав поверх собранных на затылке в тугой пучок прядях скользящие прикосновения его весьма знающих и проворных пальцев.

Ещё немного и всё… Не выдержу! У меня и так, как не знаю у кого, кружится голова под его довлеющей близостью. Коленки трясутся так вообще уже не знаю насколько давно. К тому же, ему приспичило напомнить мне о том Ловчем, на которого я хоть и не особо сильно, но всё же слегка завелась.

Как-то мне уж совсем нехорошо. Если я потеряю сознание — это меня хоть немного спасёт от происходящего?

— Кстати. О чём это вы так с ним самозабвенно говорили?

Я снова несдержанно вздрогнула, когда по моим плечам и спине каскадной волной “рассыпались” мои реальные иссиня-чёрные пряди длинных до середины лопаток волос.

— О том же, о чём и мы с вами до столкновения с ним. — мой голос опять предательски дрогнул, потому что дышать ровно уже совсем не получалось. — О том, что я якобы ведьма, которая не должна находиться среди представителей Святого Магистрата, нарушив тем саму целую кучу священных законов.

Не знаю, почему решила немножко приукрасить свой ответ, но было бы странно стучать Верховному на одного из Ловчих из его же инквизиторской охранки, которые когда-то метили на его высокий пост. А может метят и до сих пор.

— Вот видишь. Не только я один указал тебе на нарушение правил.