Шрифт:
Закладка:
– Но у каждого такое есть! У меня – два.
Не стала добавлять, что это из-за мамы. Два было ее счастливым числом, она часто говорила: «Ведь нас только двое. Ты и я».
– Пожалуйста. Выбери какое-нибудь.
Он покачал головой, но рассмеялся:
– Хорошо. Два.
– Это правильный ответ! – Мое сердце пело. Это был знак. Так и должно было быть.
В ту ночь мне снились обычные кошмары. Хлопают двери. Кричат люди. Не хватает воздуха…
Но вместо того чтобы проснуться в холодном поту, я смутно осознавала, что кто-то говорит мне: «Все хорошо».
Когда проснулась утром, Тома уже не было.
На его стороне стояла бутылка зеленой жидкости для мытья посуды с запиской. Очень четкие заглавные буквы, все одного размера:
«Я НЕ ХОТЕЛ БУДИТЬ ТЕБЯ, ЧТОБЫ УЗНАТЬ НОМЕР ТВОЕГО МОБИЛЬНОГО. НО УВИДИМСЯ НА ЗАНЯТИЯХ НА ТОЙ НЕДЕЛЕ. СПАСИБО ЗА УЖИН. Я НАДЕЮСЬ, В СЛЕДУЮЩИЙ РАЗ ТЫ ПОЗВОЛИШЬ УГОСТИТЬ ТЕБЯ».
И хотя Том Уилкинс во многих отношениях был моей полной противоположностью – причем настолько, что и сам не представлял, – я с нетерпением ждала встречи.
* * *
Дождь уже перестал.
Ночь черна.
Ни одной звезды.
Это хорошо.
Сложнее нас заметить.
Не поднимай голову, говорю я себе.
Иди быстро.
Не опоздай.
Глава 3. Том
Цифры – которые всегда были единственной константой в моей жизни – мучили меня целую неделю после вегетарианского ризотто. Они отсчитывали сами себя в моей голове.
«Шесть дней и двенадцать часов, и я снова увижу Сару-с-солнечной-улыбкой».
«Шесть дней и пять часов».
От фактов – которые всегда были моими друзьями – голова шла кругом.
«Она не в твоем вкусе».
«У вас нет ничего общего».
«Я хочу переспать с ней».
«От ее улыбки я свечусь изнутри».
«Она курит марихуану».
Я со школы был против наркотиков. И с тех же пор поклялся поступать правильно. Этот принцип относился не только к наркотикам, но и к жизни в целом. Я должен был держать себя в руках. Иначе мог бы совершить еще одну ужасную ошибку.
Так и к чему же мне такая женщина, как Сара Винсент?
– Ты втрескался, Уилкинс, – ответил Хьюго, когда я рассказал ему. Он был моим лучшим другом. Или, точнее, единственным другом. Наша дружба началась в восемь лет, когда во всей школе только он не стал дразнить меня из-за глаза. И потом, конечно, было еще кое-что. То, о чем мы никогда не говорили.
Хьюго и Оливия пригласили меня поужинать, но моя младшая крестница еще не спала, а еда была не готова. Это раздражало, поскольку я проголодался. Меня воспитали в убеждении, что пунктуальность – синоним вежливости.
– Зачем ждать? – продолжал он. – Ты знаешь, где она живет. Просто удиви ее букетом цветов.
– Я же сказал, – напомнил я. – В моей записке говорилось, что мы увидимся на следующем занятии.
– Ты можешь передумать, – сказала Оливия, спускаясь по лестнице с малышкой на руках. Я не мог отделаться от мысли, что ребенку давно пора спать.
– Нет, не могу, – ответил я, смущенный тем, что она подслушала наш разговор. – Это в моем ежедневнике.
– Ежедневники можно переписать, Том, – сказали они хором.
Я замечал это за супружескими парами. С той минуты, как они надевают кольца, и разговаривать начинают словно один человек.
«Три дня и два часа».
«Один день и семь часов».
«Восемь часов».
«Один час».
Я принял меры предосторожности, захватив с собой свежевыглаженные джинсы и новый коричневый свитер с высоким воротом, чтобы переодеться в офисе перед уроком рисования. В прошлый раз я оказался там единственным человеком в костюме. Остальные ученики были в неряшливых джинсовых комбинезонах, которые выглядели так, будто их уже давно не стирали. Кажется, это называлось «гранж».
– Ты мило смотришься, – сказала одна из стажерок, входя в лифт, когда я уходил из офиса.
Мило? Мне никогда не нравилось это определение. Оно могло подразумевать прямо противоположное тому, что должно было означать. Подобные слова могут ввести в заблуждение. Об этом мы говорили на прошлом собрании, куда я в обязательном порядке ходил каждую среду.
Направляясь к центру искусств, я считал шаги. Одиннадцать, двенадцать, тринадцать. Этому трюку научился еще в школе, когда ожидалось что-то или очень желанное, или страшное.
«УРОК РИСОВАНИЯ С НАТУРЫ ОТМЕНЕН ИЗ-ЗА БОЛЕЗНИ»
Я уставился на объявление на двери. Договорился встретиться здесь с Сарой. Но теперь оказалось, что это невозможно. Мысль о том, что не увижу ее, была как удар в живот.
Затем я перечитал объявление. Фраза была решительно непонятной. Означала ли она болезнь других учеников, которая привела к снижению посещаемости? Или самой Саре нездоровится?
Я поговорил с девушкой за стойкой регистрации.
– Тут бродит отвратительный вирус гриппа, – сообщила она. – Сара пришла пораньше, но выглядела ужасно, и ей пришлось уйти. Она вернулась домой.
Обычно я избегал вирусов. Велик шанс подхватить их, если просто проехаться в метро. Но почему-то здравый смысл казался не таким важным, как обычно. Нужно действовать, сказал я себе. Лимоны. Мед.
Я отлично помнил, где живет Сара, – в многоквартирном доме, который прежде был муниципальным. А теперь, как она объяснила во время моего предыдущего визита, квартиры сдавались частным арендаторам. Та, в которой обитала Сара, ей вообще не принадлежала. Квартирой владела подруга, но она отправилась в Индию на курсы йоги. Сара говорила так, будто это совершенно нормально.
Дверь блока была открыта. Не особенно безопасно. Я направился по узкому коридору к квартире. Возле нее стоял велосипед с увитой цветами корзинкой. На стене не оказалось ни дверного молотка, ни даже звонка. Поэтому я воспользовался кулаком.
– Да, – отозвался слабый голос.
Мне так сильно хотелось, чтобы Сара была дома, что я уже ожидал ее не застать. Сердце глухо забилось в груди, когда раздались шаги по голым половицам. Затем дверь открылась. На меня смотрела совсем другая Сара. Распущенные волосы лежали на плечах. Не было ни следа макияжа. Даже красной помады. Было темно, но тем не менее я смог разглядеть мешковатый спортивный костюм черного цвета, джемпер и дешевый кулон на шее.
И все же она по-прежнему была красива.
– Не подходи ко мне, – кашлянула Сара. – Я болею.
То, что я упорно стоял на своем, было признаком моего ненормального состояния.
– Я здесь, так что любые микробы, которые ты переносишь, уже проникли в мой организм.
Она выглядела неуверенной.
– У меня мед и лимон, – торопливо добавил я. – Давай приготовлю тебе питье.
– Ты не сможешь вскипятить чайник.
