Шрифт:
Закладка:
— Немного пощиплет.
Жидкость пузыриться, смешиваясь с кровью, и превращается в розовую пену.
— Больно?
С трудом сдерживаю смешок. Это даже близко не сравнится с настоящим понятием боли.
— Мне не нравится говорить с самим собой. На вопросы следует отвечать. В вас ведь должно быть это заложено.
Молчу. Раздражение отпускает и приходит апатия. Эмоции тускнеют и растворяются в бессилии.
— Ты меня услышала? — нетерпеливо спрашивает Дэниел.
— Да.
— Хорошо. Сейчас я вытащу осколки. Не дергайся.
Дэниел вскрывает маленький пакетик и надевает перчатку:
— Ты снова молчишь.
— Вопроса не прозвучало.
— Я видел много таких, как ты, но они были другие, — тихо усмехается он.
Кусочки стекла исчезают из ладони. Сжимаю губы, но не из-за неприятных ощущений, а потому что слова рвутся наружу. Борюсь с собой еще несколько секунд и оглушительно проигрываю:
— Что ты имеешь ввиду под «другие»?
— Куклы должны быть скромные и покладистые. Ты не такая. Слишком живая.
— Может быть они тоже, но выбор у нас не велик. Точнее, его просто нет.
— Так ты бунтарка?
— Нет, — отвечаю поспешно.
— Ложь, — выпаливает он. — Больше никогда не лги мне, Ви. Это первое правило. Запомнила?
Его обращение врезается в защитный купол с жутким треском, оставляя на нем паутину мелких трещин.
— Теперь вопрос прозвучал, и я хочу услышать ответ.
— Запомнила, — произношу я, глядя на Дэниела. — Какие еще будут правила?
— Разберемся по ходу дела, — говорит он и приподнимает уголки губ, возвращаясь к обработке раны.
В ярком свете ламп могу рассмотреть его лицо в мельчайших подробностях. Широкие светлые брови чуть темнее волос. Длинные изогнутые ресницы. Прямой нос. Блестящая щетина на щеках, подчеркнутых выразительными скулами. Он не похож на чудовище, но… Внешность обманчива.
Дэниел накладывает повязку мне на руку, собирает окровавленные ватные шарики со стола и выбрасывает их в урну, стоящую у двери.
— Подойди, — строго говорит он.
Впервые в жизни подчиняюсь силе голоса, а не страху последствий. Встаю на ноги и обхожу стол. Дэниел смотрит на меня сверху вниз, его глаза горят синим пламенем.
— Меня зовут Дэниел Росс. Теперь ты моя, Ви, и вот правило номер два: больше никаких импульсивных и сумасбродных действий.
Не хочет, чтобы его кукла сломалась раньше времени?
— Не слышу ответа.
— Я поняла, Дэниел Росс.
Он наклоняет голову вбок, прищуривая глаза, и говорит с улыбкой:
— А знаешь что, Ви? У меня ведь день рождения, пора повеселиться. Что ты видела в своей жизни? Ничего? Это можно изменить. Я не хотел тебя, не просил Джейка, но раз уж ты здесь… — он качает головой. — Понятия не имею, что с тобой делать дальше, но сейчас… Впервые за последние пять лет мне хочется сделать хоть что-то. Ты мне поможешь?
Хлопаю глазами. Дэниел терпеливо ждет ответа, выразительно приподняв бровь.
— Что мне нужно делать, Дэниел?
— Совсем другой разговор, — довольно произносит он. — Пока тебе нужно быть рядом и улыбаться, словно ты в восторге от всего происходящего. Справишься?
Растягиваю губы. У меня не было большого количества поводов для улыбки, но тело знает, как это должно быть.
— Ни с кем не разговаривай и не отходи от меня ни на шаг.
Киваю.
— Ни с кем, кроме меня.
— Хорошо, Дэниел.
Возвращаемся в ресторан, колени больше не дрожат, а люди вокруг не кажутся слишком опасными. Шагаю куда увереннее, и все потому, что держу под руку виновника торжества.
— Шампанское? — пищит девушка, удерживая на ладони поднос с бокалами.
— Хочешь? — обращается ко мне Дэниел.
Коротко качаю головой, и тут же получаю суровый взгляд из-под нахмуренных бровей.
— Нет. Благодарю, — отвечаю вслух.
— А мне кажется, стоит. Тебе не помешает немного расслабиться.
— Это приказ?
Дэниел едва заметно приподнимает бровь, но, кажется, за этим жестом скрывается совсем другая реакция — усмешка, которую он пытается сдержать.
— Да, — отвечает он твердо.
Убираю ладонь с его предплечья и тянусь за хрупким бокалом. Дэниел следит, не моргая. Прохладное стекло касается губ, на язык льется сладкий напиток, взрываясь пузырьками во рту. Непривычный вкус и тепло в груди обескураживают.
— В первый раз? — спрашивает Дэниел, снова выпуская насмешку в интонацию.
Гордыня толкает на необдуманные действия. В несколько больших глотков опустошаю бокал и стреляю взглядом в хозяина. На языке вертится едкое: «Задание выполнено». Дэниел забирает у меня бокал и возвращает его на поднос. Берет меня за руку и кладет ее себе на предплечье, глядя в глаза:
— Полегчало?
Отвечаю кивком, но в миг вспоминаю, что так делать нельзя.
— Да, — произношу горящими губами.
— Тогда… — говорит он и замолкает.
Всматриваюсь в его глаза. Голубые, как небо над пансионом. Дэниел улыбается и тянется ближе:
— Постарайся вести себя так, словно ты здесь своя. Поняла?
— Да, — выдыхаю я, все еще ощущая тонкий фруктовый вкус напитка.
— Дэниел! Куда ты пропал?!
Поворачиваюсь на звук голоса. Из толпы выныривает женщина преклонного возраста и приближается к нам уверенным легким шагом. Ее седые волосы уложены в высокую прическу, темно-синее платье привлекает внимание, но не делает акцент на фигуре. Пронзительные голубые глаза, подсвечены золотыми тенями, смотрят прямо на меня. С любопытством, удивлением и… Неодобрением. За ее спиной останавливается мужчина в черном костюме и почесывает седую бороду, глядя по сторонам.
Понимаю, что слишком открыто разглядываю их, и опускаю голову по команде внутреннего голоса: «Не смотреть в глаза, пока вас не попросят. Нет разрешения — нет действий!»
— Милый, все в порядке? Я видела фиаско этой безмозглой официантки. Не волнуйся, сегодня ее последний рабочий день здесь. Уж я-то легко могу это устроить. Правда, Джош?
— Да, Лола. Все, что скажешь, — отзывается эхом мужчина.
Смотрю в пол, взгляд немного плывет. Крепче сжимаю пальцы на руке Дэниела, чтобы не терять связь с реальностью.
— Деточка, а ты как? С рукой все хорошо? Кажется, ты пришла сюда с Джейком. Мы ведь еще даже не знакомы. Какая неловкость! Дэниел, не представишь меня девушке? Обо всем тебе нужно напоминать!
