...После поединка Маи оставаться на арене не было особенного смысла, — к тому же девушка приуныла, вот Фан Линь и решил прогуляться с ней, чтобы она смогла развеяться. Они оставили людный стадион и вышли на всё ещё людные, но уже с чуть меньшей толкучкой улицы. Светлячок была совершенно спокойной — Мая же казалась унылой и ходила хмурая точно тучка.

— На турнирах часто случаются травмы, — объяснял ей Фан Линь, предварительно стукнув по лбу, чтобы девушка слушала.

— Да, но я...

— Сделала всё правильно. Он сам виноват, что сразу не сложил оружие, раз был таким слабаком.

— Та-так нельзя говорить, мастер...

— Можно.

— Ах...

— Ты не виновата, я тоже в своё время калечил людей на таких битвах. Редко настолько серьёзно, правда... Но бывало же.

— ... — Мая ещё ниже повесила голову.

Фан Линь вздохнул.

И надо же было этому пареньку быть настолько слабым... Девчонка чуть с одного удара его не прихлопнула. А если бы она врезала чутка правее, то всё, финита. Для Мэй, у которой был своеобразный бзик на то что причинять вред людям очень плохо, — слишком развитая эмпатия, — это было настоящее потрясение.

И что теперь делать?

Они вернулись в свой номер, а Мая всё ещё ходила унылая как ночь.

Её мороженное сейчас растает. Девушке придётся вытирать платочком капельки...

Пока Фан Линь ломал голову, что же тут можно придумать, неожиданно себя проявила другая девушка.

Светлячок вдруг подошла к Мае и резко выхватила её мороженное.

— А?

— Не хочешь есть, так не порти, — хмуро сказала девочка и лизнула, а потом прищурилась и проговорила:

— Хватит хныкать. Ты виновата, в следующий раз будь лучше... Плакса, — беспощадно заявила Светлячок и ушла вместе с мороженным в свою комнату.

Мая растерянно проследила за ней глазками, потом глядела на свои пустые руки некоторое время, после чего поднялась, решительно кивнула и посмотрела на Фан Линя.

— Мастер, я готова продолжить тренировки.

Фан Линь улыбнулся и сказал:

— Вот и хорошо.

А про себя мужчина отметил, что Светлячок на деле очень заботливый ребёнок.

Ну или в следующий раз нужно покупать сразу два рожка.

...

Она же не только ради мороженного всё это сказала?..

...

234. Задушевная беседа

234. Задушевная беседа

Если ученик просит своего учителя о тренировке, последнее дело ему отказывать. Правда сегодняшняя тренировочная программа намечалась особенная. Фан Линь повёл Маю в зал, — комнату из нескольких кресел, дивана, столика перед ним и телевизора возле стены, — и положил на тот самый столик голубой кристаллик. Мая с интересом стала рассматриваться блестяшку, в то время как Фан Линь свалился на диван и тронул камень своим телекинезом.

Вспыхнул ясный свет, казалось, кристаллик брызнул сверкающим туманом, — он завихрился, завертелся и образовал ясное зеркальце. Ещё немного времени, и в нём нарисовалась картинка, изображавшая ту самую арену, на которой девушки сражались всего несколько часов назад — Светлячок тоже незаметно к ним присоединилась, усевшись на кресло.

Фан Линь вытянул руку и потянул палец влево, быстро мотая изображённые картинки.

Кристаллик этот назывался камнем памяти, и в нём был записан весь первый день турнира. Если бы не это чрезвычайно удобное приспособление, Фан Линь разумеется никогда бы не оставил трибуны раньше самого последнего боя, — ну или по меньшей мере не позволил бы Мае их оставить, — ведь знания о своём противнике, о его тактике, умениях и силе были просто необходимы для воина.

Если воин не был гением, разумеется. Гению всё это было ни к чему, и поэтому сам Фан Линь никогда не смотрел чужие схватки, даже если ему было интересно, просто чтобы каждый новый соперник преподносил ему на арене сюрприз. Но разумеется своим ученицам мужчина старался не подавать дурной пример, а потом все трое они отсмотрели больше трёх десятков сражений.

Светлячок ни на секунду не сводила со сверкающего зеркальца глаз; Мая в какой-то момент нашла записную книжку и стала делать заметки. На всё про всё ушло почти три часа. Наконец зеркальце погасло, Фан Линь сразу поднялся и сказал:

— Двадцать седьмой, сорок третий и сорок четвёртый. На них особое внимание, пересмотрите несколько раз. Ясно?

Светлячок кивнула сразу. Мая — с некоторым запозданием, но тоже очень живенько.

— Вот и хорошо. Вернусь через пару часов… Или больше, — сказал мужчина, а после добавил, когда уже стоял на выходе. — Не забудьте помедитировать минимум три часа перед боем.

И захлопнул дверь.

Фан Линь вышел в зелёный дворик своего дома. Затем прошёлся по каменным плитам и через калитку на улицу. На дороге мужчину уже ожидала машина. Он присел в неё, заработал двигатель, мир в окне тронулся, и, наблюдая как убегает пейзаж, Фан Линь задумался, зачем же этот человек позвал его в такой поздний час?

Когда мужчина вернулся с арены в арендованный дворик, он обнаружил прямо на входе послание, подписанное без лишней скромности: Господин Президент. Фэй Сяочэнь приглашал его повидаться. Зачем? А кто его знает, но почему бы и нет.

Поездка в общем счёте продолжалась полчаса. Промежуток времени, пролетевший совершенно незаметно, пока Фан Линь разглядывал занимательные пейзажи — дорога уводила вверх, вдоль внутренних стенок великого котла, и можно было наблюдать поэтому, как медленно утопают в темноте сперва очертания трибун, а затем и сверкающий звездочки разбросанных вокруг них магазинчиков. Далеко, возле стен, сияли окна, а над ними проглядывалось краешком настоящее звездное небо.

Прекрасные виды, но Фан Линь видал в своей жизни и более чудесные пейзажи, а потому, когда машина остановилась, мужчина сразу же оторвался от окна и вышел. Он попал во дворик перед большим поместьем. Новомодным, многоэтажным. Перед ним был фонтанчик, пускающий сверкающую влагу. Входные двери были с лампочкой сверху.

— Прошу за мной, господин Линь, — сказал стоявший перед фонтаном старик. Фан Линь последовал за ним, но не в само поместье, а вокруг него, по каменной тропинке. Она привела мужчину в холмистый сад. Вокруг росли деревья, извивались ручейки, через которые перекинулись крутые мостики. С одного дерева свисали подвязанные на верёвочках горящие кристаллы. Они бросали свет на столик, стоявший в его сенях, за которым сидел длинноволосый мужчина в белом.

Стульев возле этого столика было два.

Фан Линь молчал занял второй из них.

— Водки? — Спросил Фэй Сяочэнь, подвигая к нему