Неужели они пришли за мной?

– У меня плохие новости, – произнесла я упавшим голосом.

– Говори, – пальцы южанина в предчувствии опасности легли на рукоять меча, слегка поглаживая.

– Твой новый друг, Хальф, послал по нашему следу стаю мертвых волков. Решил подстраховаться на случай, если ты меня все-таки не убьешь.

– Волков? Мертвых? – переспросил недоверчиво.

– А ты ни разу не слышал про магию смерти?

Воцарилась напряженная тишина. По лицу южанина было видно, что знать-то он знал, и сейчас в нем шла внутренняя борьба и стоял вопрос – стоит ли мне верить? Но отголоски воя склонили чашу весов на мою сторону.

– Вот старый паршивец. Знал же, что не стоит ему доверять, – добавил уже тише, но я услышала.

– Оставить бы тебя им на растерзание, – я споро застегнула ремешки и, подобрав с земли тот самый кинжал, которым меня собирались заколоть, сунула за пояс. Ну а что еще делать? Не оставаться же совсем безоружной! – Теперь мы связаны. Не хочется умирать из-за такого, как ты.

– Значит, временное перемирие? – Фрид протянул руку, но ладонь я вкладывать не спешила.

Так мы и стояли: он – ожидая, я – сверля его презрительным взглядом. Леденящий душу вой послышался снова. Тварей как будто прибавилось, и они стали ближе.

– Надо убираться, – сказала, отворачиваясь.

Даже смотреть на него не могу!

– На берегу у меня осталась лодка, но назад путь, судя по всему, отрезан, – он сделал вид, что не заметил моего пренебрежения. А я вспоминала все, что знаю о Хальфовых прислужниках.

– Они найдут нас по запаху. Эти твари преследуют своих жертв до конца, они не отступят.

– Замечательно!

Я повернулась резко, разметав волосы по плечам, и окатила его раздраженным взглядом.

– Не думай, что сможешь противостоять магии смерти. Это не простые собачки, а оживленные волки, которые не устают, не боятся и по-звериному преданны своему хозяину. Простой магией их не одолеть.

– Даже огнем?

Самоуверенный надутый фазан. Интересно, в Этьюрдане все мужчины такие?

– Можешь остаться и попробовать. Но я бы не рисковала.

– У них должны быть слабости!

Да что он заладил! Так не терпится покрасоваться? Видела я его огонь, видела. Но, несмотря на раздражение, смешанное с потусторонним страхом, который внушали мертвые твари, я объяснила терпеливо и доходчиво:

– Они слепы, их нюх не всесилен. Если успеем добраться до долины Гейзеров или хотя бы набредем на горячие источники, то они потеряют наш след. Около вулкана их должно быть много, но я не знаю эти места, – я огляделась. – Ах да, еще эти твари боятся проточной воды.

– Уже сталкивалась с ними?

– Было дело, – ответила уклончиво. Не хочу продолжать эту тему. – У нас мало времени. Давай поспешим. И постарайся не сдохнуть раньше срока… любимый муж.

– Сказала как прокляла, – так и не дождавшись рукопожатия, он зашагал вперед, ловко огибая трещины.

– Так и есть. Я сама тебя убью, как только расторгнем брак. И смерть твоя будет долгой и мучительной.

Подумать только! Случайно вышла замуж и бегу под покровом ночи неизвестно куда в компании человека, мечтавшего вырезать мое сердце. Да уж, Фардана Ангабельд, предки точно бы тобой гордились.

– Довериться женщине, которая ненавидит тебя всем сердцем – самое безумное решение в моей жизни.

– Она возненавидела тебя не просто так!

– Не горячись. Для тебя все закончилось куда лучше, чем могло бы.

– Знаешь, было лучше, когда ты молчал! Еще одно слово, и я…

Я так и не нашла, что сказать. Понадеялась, что нежеланный супруг чувствует кожей мое настроение.

На небе все так же пылал северный огонь, заставляя сердце тоскливо сжиматься, а покалеченные магические жилы болезненно вибрировать. Когда теперь смогу воспользоваться силой, чтобы хотя бы суметь защититься? Разбирала злость не только на южанина, но и на себя. А еще на слабость и доверчивость.

Какая из меня княжна?

Впрочем, время покажет. Главное сейчас – выжить самой и не убить горе-мужа.

Глава 3

Фрид

Она оказалась совсем не такой, какой я ее представлял. Едва узнав, что мне нужен наследник Ангабельдов, решил, что предстоит иметь дело с мужчиной. С сильным достойным противником.

Но когда выяснилась, что у погибшего князя осталась только дочь…

Почему-то я думал, что она гораздо старше. Слизняк Хальф говорил, что эта вероломная стерва извела свою семью, чтобы править княжеством единолично. Она лживая, коварная, развращенная и, если ее не станет, весь Север вздохнет с облегчением.

Убить злодейку ведь проще, чем ни в чем неповинную деву?

Да, мне почти удалось успокоить свою совесть. Никогда прежде я не убивал ни детей, ни женщин, даже находясь на службе в ордене Сынов Огнеликого. Но я собирался исполнить свой долг и раздобыть сердце последнего прямого потомка ледяных гигантов. Ради семьи, самого ценного, что у меня было, стоило отбросить муки совести и мысли о том, что правильно, а что нет.

Преодолев изнурительный путь в одиночку, побывав в логове Хальфа из Торы, я увидел… просто женщину.

Нет, даже девушку. Юную, одинокую, проданную близким другом ее покойного отца. Он преподнес мне ее как дорогой подарок. Даже в беспамятство погрузить озаботился, чтобы ничто не мешало моему замыслу. Видно, понравилось старику этьюрданское золото.

А его я принес достаточно, с лихвой окупив добытую информацию и молчание.

Никогда прежде я так себя не презирал. Защитник страны превратился в убийцу, пусть и не по своей воле. Не свернуть с пути помогала лишь одна мысль – жизнь Фарданы Ангабельд спасет мой род и весь Этьюрдан, потому что от моей семьи зависит его процветание. У нее есть то, чего нет у других. Да и в самом деле, что значит жизнь одного-единственного человека?

Всю дорогу до места силы, до этого проклятого Галаферра я думал лишь об этом. И когда она очнулась и попыталась выхватить из ножен мой кинжал, и когда опускал ее тело на плиты полуразрушенного святилища.

Надо было убить ее сразу же, видит Огнеликий! Надо было, но я не смог.

Она разглядывала меня с интересом, но в глазах – лед. С первого взгляда я понял, что эта Фардана гордячка, каких поискать. Даже когда пыталась перекупить и соблазнить меня, во взгляде было лишь презрение.

Я хорошо знал женщин, все их уловки и ужимки. Мне нравилась раскованность южных красавиц, их распахнутые в восхищении глаза, кокетливый смех, миниатюрность с хрупкостью, как и пышность форм. Их густые темные