Шрифт:
Закладка:
– Аа-а-а-а! Мама, что вы наделали!
– А что мы наделали?
Людмила Борисовна сняла с вешалки дочкину дубленку и накинула ее Вере на плечи.
– Он… Он ушел! Мама! И вряд ли вернется!
Демид начал помогать «маме» и принес Вере сапожки.
– Так на кой он тебе, Верунь? Ты же всё равно ему каждый день отказываешь, – заглянул в глаза Веры мужчина.
– Вы… Вы не понимаете! – текла тушь по щекам Веры. – Мы… Мы так играли!
Людмила Борисовна застегнула на доче дубленку и нахлобучила на голову Веры шляпку-таблетку.
– Хватит уже играть, доча. Большая уже, замуж пора. Айда домой. Дома отец порося режет, кишки некому мыть.
***
Вера плакала, ее плачущую вели домой под руки Демид и Веркина мама.
– Я не могу. Я погибну тут, среди невежд-маргиналов, как в мусорке роза, – тихонько выговаривала плача Вера.
– И что, – тихонько успокаивала ее мать. – Я тоже в молодости о прынце мечтала. А пришлось за твоего отца выходить. Ничо, живём же, тебя вон какую родили.
Троица остановилась, когда рядом остановилась машина. Громадный джип. За рулём – всё тот-же лысый.
– Вера, – открыл он окно. – И всё же в последний раз смею просить вас поехать со мной на свидание.
Пока мама Веры и Демид приходили в себя и переключались на ситуацию, Вера воспряла и поправив на себе свою шапочку-таблетку, поцокала на каблучках прямо к машине. Рассудив, что из-за гордости своей может «на бобах» остаться.
–Да согласна, согласная я давно! – торопливо выкрикнула она, скрылась в авто и хлопнула дверцей.
– Вж-ж-ж-ж-ж, – умчался джип.
– Чтой то? – осталась стоять мама Веры.
Демид же издал губами «пукающий» звук.
– А всё, маман, свадьбы ня будет! Ишь что дочь ваша выкинула!
Во дворе Скворцов учил мальчишек Зины дрова пилить. Стоял хохот. Сама Зинаида пекла в доме пироги.
– Скворцов! – вошла во двор бывшая свекровка Зины. – Опять мальчишек моих эксплуатировать взялся? Переломился что ли бы, если сам все перепилил? Так и знала, что за тобой глаз да глаз нужен! Конечно, детки ж неродные, чего их жалеть!
Отчихвостив как следует "зятя", женщина прошла в дом.
– Зина!
– Да, мамочка.
– Твой то! То есть зятюшка мой, мальчишек мучает!
– Что вы мамочка, Кирюшка и Сёмка сами Сашке помогать напросились. Никто их не заставляет, а я рада даже. Чему то, да учатся.
Женщина разогнулась, достав из духовки противень с пухлыми пирогами. Большой ее живот было не скрыть.
На стене висел свадебный портрет Зины и Скворцова.
– Чего меня не дождалась пироги печь? – обиделась Ирма. – Уже ведь на сносях, нельзя так утомляться.
Беременная Зина переложила пироги на большую тарелку. И подошла к Ирме.
– Как там ваш сын?
– А, все также. Все прыгает, – махнула рукой гостья. – Как Верка-соседка замуж за городского укатила, все кричал, что отомстит ей и на городской женится. Вот что за опилки в его голове? Нет. Не могу больше вкладывать в него свои материнские чувства. У меня есть Кирюшка, есть Семочка. А он пусть как хочет. Ведь ты же меня не выгонишь?
– Вас то? Да вы что, – улыбнулась Зина. -Вы моя единственная свекровь.
– То-то же, – улыбнулась Ирма. – Мужья бывшие бывают, а свекрови – нет.
И все было бы хорошо, да только муж загрустил. Вера с чувством сыграла для него Шубертовскую «Аве Марию» на пианино, а он чуть не расплакался.
– Может ты расскажешь мне, что случилось? Почему в последнее время на тебе лица нет? – перестала играть Вера.
Тот поглядел на нее взглядом умирающего лебедя.
– Понимаешь, Веруня… Брак с тобой – это нечто конечно. И я бесконечно счастлив. Но… В своей холостяцкой жизни, ну то есть до нашей свадьбы, я встречался с друзьями. Мы каждую пятницу виделись в баре. Друзья и сейчас там сидят, просто ты… Ты же меня туда не отпустишь. Вернее, обидишься, если я пойду в бар.
Женщина повела плечиком и поглядела на мужа:
– Ну что ты, Ванечка. Я не обижусь и с удовольствием схожу с тобой в бар тоже.
Мужчина потерял дар речи.
– Ты… Ты не понимаешь, Веруня, – деликатно зачастил он. – Тебе в бар нельзя. Там у нас чисто мужская компания. Ну что тебе делать за столиком, где соберутся одни мужчины? А с тобой мы лучше в ресторан сходим. Но – завтра.
Вера фурией оглянулась. Гневно загорелись ее глаза:
– Я не хочу в ресторан! – топнула она ногой, – Не хочешь меня в бар брать, значит и сам туда не пойдешь!
***
После того разговора супруг Веры совсем загрустил.
Жизненная энергия словно вытекала из него с каждым днем. Нет, он также дарил ей цветы и подарки, носил на руках и в любви признавался. Да только так квело, как из-под палки, что сердце у Веры защемило.
«Нужно найти какой-то выход. Посоветуюсь с мамами».
Свекровь, как и мама, строго-настрого запретили Верочке отпускать мужа в злачное место.
– Теперь он женатый, остепениться должен. И так прыгал кузнечиком до своих сорока пяти лет. Так что никаких баров, пусть привыкает к семейной жизни! А ты с ним пожестче, Верочка. Мужчине нужен контроль после свадьбы, а то распоясается.
…Близилась очередная пятница. И Верочка устала наблюдать кислую мину мужа. Тот, как специально ходил теперь с потерянным видом, словно жизнь не мила.
И она нашла гениальный, как ей показалось, выход из положения.
– Зачем тебе в бар, Ванечка? Без него то совсем нельзя? Ну хочешь, позовем твоих друзей к нам. Сидите на кухне. Я ж не против.
– Правда? – засияли глаза мужчины.
– Конечно! Я приготовлю такие блюда, что вы просто пальчики хором оближете. В баре вас разве вкусно покормят?
– Но ты оставишь нас одних, Вера! – поднял пальчик Иван. И лысина его заблестела в свете лампы.
– А… А куда я пойду? – удивилась Вера.
***
Мамы хором посоветовали Вере не покидать дом с гостями.
«Еще чего не хватало! Кот из дому, мыши в пляс? Вот так и происходят разводы! Ты наври ему что уйдешь, сама в другой комнате сядь. Так всё-таки под контролем. А то по пьяному делу же накуролесят!»
***
Вера спокойно играла себе на пианино, а мужчины сидели в кухне.
– Ты извини конечно Ванька. Но в баре то лучше, – после двухчасового прослушивания классической музыки, разбежались друзья.
