После кабинета директора мы с Громовой расходимся в противоположные стороны. И если она выбирает кратчайший путь до комнаты, я иду окольными, чтобы поутихла злость.

«Привет. Я скучаю».

Как мило, что даже тошно. Антошка снова нарисовался на горизонте. Жаль, не успел прочесть, что она ему там ответила.

Идея с ее переводом в нашу школу была отвратительной. Я знал это с самого начала. Не могу спокойно реагировать на ее мельтешение рядом, хотя, наверное, уже давно пора. Никогда не мог, сколько себя помню.

Мне кажется, это началось лет в десять. Постоянно хотелось обратить на себя ее внимание, но Громова даже ребенком была до оскомины правильной. Не шуметь, не бегать, читать книжки и улыбаться родителям – это прям про нее.

Поэтому единственный путь хоть как-то задержаться в плоскости ее координат – это довести до слез. Вот тогда она не делала вид, что меня не существует. Скорее наоборот. Детская психика воспринимала это триумфом, но чем старше мы становились, тем ситуация становилась сложнее.

В какой-то момент она будто пропала. Игнорировала все эти бесконечные поездки родителей в гости друг к другу и даже совместный отдых. То болела, то училась, то оставалась где-то еще…

Ну а потом появился Антошка. Нам было по шестнадцать. У ее отца был день рождения, и Ариша притащилась туда со своим одноклассником тире парнем…

– Тим! – Королев хлопает меня по плечу, нагоняя у входа в жилой корпус. – Ты меня слышишь?

– Ага, – фокусируюсь на ступеньках.

– Чувак, это же был не ты. С крысой… сто процентов Янка.

– Я в курсе, но так надо.

Мы поднимаемся в комнату, и, пока я переодеваюсь, Королев заваливается на кровать. Хорошо, что без ботинок, поначалу, после того как он перевелся, у него была такая тупая привычка, тянущаяся из дома. Там за ним рота домработниц по пятам ходила, а здесь мы всегда сами свои комнаты вылизывали.

– Что Арно сказал?

– Именно то, что я хотел услышать.

– Я чет тебя вообще не понимаю, Тим.

– А тебе и не надо, – накидываю капюшон худи на голову и, зашнуровав кроссовки, отчаливаю в басик.

По прекрасному стечению обстоятельств Громова уже там. Сразу вылавливаю ее взглядом, как только выхожу из раздевалки. Бегло осматриваю ее силуэт…

Да, Ариша у нас будто в олимпийскую школу пришла, пловчиха. Максимально закрытый купальник. Слитный. Рукава чуть выше локтя, хорошо, что шорты не по колено. Скукота.

Она даже змейку до самого подбородка застегнула, но вот шапку, как и все девчонки, проигнорировала.

Опускаюсь на противоположный край бассейна рядом с Анькой, которая тупо болтает в воде ногами и покачивает головой в такт играющей в ее наушниках музыке.

Тренер проводит Громовой инструктаж и, как он это любит, размахивает во все стороны руками, пока объясняет.

Наблюдаю за тем, как Ариша спускается в воду, и получаю тычок в плечо, это Анька предлагает наушник. Почему нет?

Оценивать ситуацию под бодрящий бит становится гораздо веселее.

Тренер продолжает показывать Громовой, как нужно плыть на пальцах. Да, наш Валентин Вячеславович в бассейн только по праздникам заходит. В общем, все уныло.

Поворачиваюсь к Лапиной и вынимаю наушник из уха.

– Анька.

– М?

– Сделай для меня кое-что.

– Чего? – она лениво откидывается немного назад, упираясь ладонями в пол.

– Притворись, что тебе плохо.

– Зачем?

– Надо.

– Ладно, тогда в выходные прикроешь меня перед отцом. Мы с Таськой в клуб хотим, я своим скажу, что у тебя останемся ночевать. Классный сбор какой-нибудь, договорились?

– Без проблем.

– Отлично. Сейчас меня вовремя подхвати, главное. Не хочу расшибить башку.

Анька вытаскивает ноги из бассейна и, вытянувшись во весь рост, тут же с громким воплем падает на пол. Точнее, мне в руки, которые я вовремя подставляю.

– Ой, ой, моя нога!

Шоу начинается. Лапина рыдает в три ручья, растирая лодыжку, и вот наш доблестный тренер уже бежит сюда, покрасневший как рак. Все знают, какой долбанутый у Лапиной отец, и лишний раз с ним связываться никто не хочет. Поэтому, думаю, Валёк уже самолично свою голову на плаху сложил, пока бежал.

– Азарин, как вовремя ты ее поймал, а если бы голову разбила? Аня, идем-идем в медпункт.

– Ой, не знаю, встать не могу. Нога болит. Сейчас, нужно отдышаться.

Пока Анька продолжает причитать, ныряю в воду и пересекаю бассейн, подплывая в лягушатник, где брязгается Громова.

– Так ты плавать никогда не научишься, – подпираю бортик в месте, где воды мне примерно по пояс. Если что, Ариша плавать у нас именно на такой глубине учится. То, что ее умение где-то на уровне топора, я в курсе. Интересно другое: зачем она вообще сюда ходить решила?!

– Я без тебя разберусь. Хорошо? – огрызается и, повернувшись ко мне спиной, продолжает свои бултыхания.

Наблюдаю за ее попытками и тем, как она злится, если не выходит. А у нее откровенно не то что не выходит… Там полный мрак.

Тренера нет. Анька отлично сумела его отвлечь и, возможно, заработать себе дополнительный балл.

Делаю несколько шагов к Громовой и, обогнув ее талию одной рукой, подтягиваю к себе, начинаю отдаляться от этого лягушатника.

– Ты совсем? Азарин!

Она бьет по воде руками и ногами, пока несколько раз не пытается дотянуться до дна, которого не чувствует.

– Я здесь не стою, – сначала шепотом. – Не стою, – а вот теперь переходит на писк.

– Это самая неглубокая дорожка.

Видимо, мои слова звучат неубедительно, потому что она перекручивается, чтобы оказаться ко мне лицом, а потом мертвой хваткой вцепиться в плечи и вонзиться ногтями в кожу.

– Успокойся ты, – отдираю от себя ее руки, – тут неглубоко.

– Ты меня утопишь, Азарин, – она дергает ногами так, что в какой-то момент задевает резинку на моих плавках коленом, стягивая их на пару миллиметров вниз.

– Ты сама меня так либо утопишь, либо разденешь. Прекрати дергаться. Тебе тут по плечи.

– Нет. Ты выше, поэтому тебе так кажется. Я нахлебаюсь, – снова ударяет по воде рукой.

– Ноги поставь на дно, или ща нырнем.

– Не дотянусь, – мотает головой и подползает по мне выше. Дерево я тебе, что ли?

– Класс, Громова, если что, в мои планы не входило с тобой обжиматься, – откровенно вру.

– Да мне вообще без разницы, что в них входило. Верни меня туда, – вытягивает руку в направлении лестниц.