ничего такого не помню, — вслух размышляла Кили. — Может быть, она их не покупала. Может, ей их подарили. Из пользовалась исключительной популярностью, и у нее было много… друзей.

— А, поняла. Не знаете, с кем она встречалась, когда получила эти картины?

— Это было задолго до меня, — ответила Кили. — В дневниках говорится о гостях… — услышав такой эвфемизм, Джуа закатила глаза, — но имен она не называет.

— Жаль, — сказала Сэди. — Можно было бы проследить историю владения через имя… Речь ведь идет о сливках бостонского общества?

— Да, — радостно подтвердила Кили. — Ее все обожали по обе стороны Атлантики. В Лондоне и Париже она пользовалась не меньшей популярностью, чем в Бостоне.

Кили с такой легкостью говорила о людях из среды Изабель — из высшего бостонского общества. В этом отношении Кили довольно неплохо шла по стопам своей двоюродной бабки. Джуа не испытывала интереса к тому, чтобы проводить время в изысканном обществе. Никогда еще она не чувствовала себя такой чужой, девочкой из неподходящей семьи, чем когда она сталкивалась с людьми, у которых больше денег, чем Бога в душе, и родословная, которую можно проследить до «Мэйфлауэра». Нет уж, спасибо, она лучше останется в тени. Там ей гораздо уютнее.

Это не ее мир, и общество не ее, а вот для Кили такое общество вполне подходило. Хотя Джуа пришлось признать, что Сэди Слейд казалась довольно милой и, что важнее, вполне приземленной. И если Джуа не ошибалась, а она редко ошибалась, между Сэди и Карриком Мерфи что-то происходит. Сэди повезло, ведь Каррик — просто чудо.

Джуа неторопливо шагала по коридору, разглядывая коллекцию старых фотографий на стене напротив; она улыбнулась при виде снимка, на котором три мальчика-подростка окружили девочку гораздо младше их. Она достаточно хорошо разбиралась в бостонском обществе, чтобы узнать братьев Мерфи и их сестру Танну. Они выглядели счастливыми; и, хотя Джуа жалела о том, что их родители умерли, она решила, что детям Мерфи повезло: они росли в дружной и сплоченной семье. У некоторых, в том числе у нее, такого опыта не было.

Джуа услышала мужские шаги и, обернувшись, заметила высокого мужчину с растрепанными волосами, трехдневной щетиной и усталыми глазами. Он шел по коридору. Сердце екнуло в груди Джуа, когда она узнала его: она видела его на экране телефона. Незадолго до того, как приехать сюда, Кили звонила ему по видеосвязи.

Живое лицо, которое до того она видела на экране телефона сестры, оказалось сказочно красивым.

Джуа подняла глаза, чтобы осмотреть лицо падшего ангела, и сразу же подметила его сходство с Карриком: оно проявлялось в цвете глаз, прямом носе и упрямом подбородке. Каррик в дизайнерском костюме и идеально повязанном галстуке выглядел более сдержанным, более застегнутым на все пуговицы, чем другой Мерфи с броскими часами и кожаными браслетами на сильном запястье.

С такими нужно быть осторожнее, предупредила себя Джуа, заметив, как бабочки в животе затрепыхали крылышками от волнения. И восхищения. Когда у нее в последний раз была такая интуитивная, сексуальная реакция на мужчину? В прошлом году? Два года назад? Скорее всего, никогда.

Джуа стояла у стены, гадая, оторвет ли он глаза от своего айпада, чтобы заметить ее, или просто пройдет мимо.

Ронан Мерфи, погруженный в собственный мир, прошел мимо нее.

Она смотрела ему вслед; широкая спина и крепкие ягодицы удалялись из вида. Ронан собирался повернуть за угол, когда из конференц-зала вылетела Кили и, подбоченившись, поспешила по коридору ему навстречу.

— Доброе утро, Киле! — Голос у Ронана оказался таким же низким, как у Каррика, но с хрипотцой, от которой мурашки побежали у Джуа по коже. — Как продвигается установление подлинности?

Кили надула губы:

— Медленно. — Не оборачиваясь, она схватила Джуа за рукав и дернула ее вперед. — Очень хочу, чтобы вы познакомились. Ро, это Джуа.

Джуа ожидала, что Ронан вскользь поздоровается с ней и тут же снова переключит внимание на Кили, но их взгляды встретились. Да, глаза у него были зелеными, но так можно было сказать только в общем. Зеленые с золотыми, медными и потрясающе синими огоньками… Они содержали все цвета фантастической раковины морского ушка.

Она могла бы смотреть в эти глаза много часов, дней и месяцев и читать их тайны. У этого парня тайн явно много.

Как и у нее.

Ронан улыбнулся; поднялись уголки красивых губ. Но заученная улыбка не отражалась в глазах.

— Привет, Джуа. Кили говорила, что ты возвращаешься домой. Рада вернуться в Бостон?

— Да, спасибо.

Кили вмешалась в ее мысли и их взгляды.

— Ронан, я так рада, что поймала тебя! Ты еще не нашел няню для своих мальчиков?

— Нет.

Кили широко улыбнулась:

— Отлично! Так будет гораздо легче.

— Что легче?

Джуа тоже не понимала, о чем говорит Кили.

— Ро, Джуа много лет работает помощницей по хозяйству, она и будет твоей новой няней. Ей нужно что-нибудь делать, пока она думает, чем дальше заняться в жизни, так почему бы ей, пока она раздумывает, не присмотреть за твоими монстриками?

Какого черта?!

Сэди наблюдала за тем, как Кили вылетела из комнаты; энергия миниатюрной блондинки внушала восхищение. Она складывала свои бумаги в папку, понимая, что Каррик пристально смотрит на нее с другой стороны зала. Он стоял у суперсовременной кофемашины и, не сводя с Сэди взгляда, ждал, пока наполнится его чашка.

— Сэди, тебе сделать кофе?

— Нет, спасибо.

Каррик взял чашку, подошел к открытой двери, захлопнул ее ногой; в коридоре разговаривали, но он их отрезал. Обеспечил им уединение. Ей не хотелось уединяться и оставаться наедине с Карриком, потому что Сэди не могла гарантировать, что в конце разговора она по-прежнему будет одета.

Отсутствие самообладания рядом с этим мужчиной просто нелепо. Да, он горячий, но горячим можно назвать и вулкан — и оба одинаково опасны. Почему, ну почему ее совсем не тянет к спокойным, милым, относительно симпатичным парням, которые не излучают харизму и сексуальную привлекательность? Почему ее всегда влечет к альфа-самцам, которым хватает и красоты, и уверенности?

И изрядной доли безумия.

Каррик поставил чашку на стол и сам присел на край рядом с Сэди.

— Ты подумала? Сегодня я могу угостить тебя ужином?

Его внезапный вопрос заставил ее вздрогнуть. Она резко вскинула голову и прищурилась. Что за игру он ведет?

Ужин подразумевает, что он хочет проводить с ней время не только в спальне, а этого просто не может быть. Разговаривать, смеяться, знакомиться поближе? Об этом не могло быть и речи.

— Каррик, по-моему, будет лучше, если мы сохраним лишь профессиональные