как голова Паркая трижды дёрнулась, принимая на себя мою правую перчатку. А может, всё-таки поработать в привычной, левосторонней? И тогда у меня появится возможность бить правой в полную силу. Левой вообще можно только обозначать удары, хотя, когда работали на «лапах», сделал для себя вывод, что реально и ей бить, но желательно доворачивая кулак, чтобы ударная зона располагалась подальше от травмированной фаланги мизинца.

В общем, попытка не пытка, сменил стойку и почувствовал себя куда комфортнее. Как оказалось, набирать очки можно даже травмированной рукой, и при этом бить правой куда как мощнее. Соперник тут же это почувствовал на собственной шкуре, пару раз нарвался на хороший встречный, и его атакующий пыл резко поугас. Так что и второй раунд однозначно за мной. Особенно радовало, что мизинец почти не пострадал, лишь пару раз дёрнуло болью. Правда, шраму на лбу досталось — после одного из ударов открылось лёгкое кровотечение.

Казаков всем своим видом выражает глубокое удовлетворение.

— Этот раунд тоже твой, всё идёт по плану, — говорит он, поднося к моим губам бутылочку с водой. — Не думаю, что Паркая и его тренер на третий раунд приготовят нам какой-то сюрприз.

Я тоже так не думаю, но внутренне готов к любому повороту событий. Впрочем, она развивались довольно предсказуемо. Соперник решил всё бросить на алтарь победы и, «накачанный» своим тренером, из последних сил рванул вперёд. Сил этих хватило примерно на минуту, после чего Паркая, уже не в состоянии бегать за мной, тяжело дыша, встал в центре ринга, глядя на меня ненавидящим взглядом. Он даже руки не мог поднять выше пояса, и мне не составило особого труда накидать ему в голову с десяток полновесных ударов правой, добавляя время от времени левой.

Удивительно, Паркая качался, но не падал. Я даже начал уже уставать его бить, когда рефери, не выдержав такого избиения, в конце концов решил остановить бой.

— Осторожно, Лукич, — попросил я, когда тренер стягивал перчатку с моей левой руки.

— Да помню я, помню, — проворчал тот. — Ну-ка, покажи свой палец… М-да, после награждения снова едем в травмпункт, пусть гипс накладывают, делают всё, как положено. Да и лоб твой снова зашивать, похоже, придётся.

Вместе с пальцем мне зафиксировали всю кисть, так что теперь даже процесс расстёгивания и застёгивания ширинки на джинсах превратился в настоящее мучение. Впрочем, всё это были мелочи, главное, что после неудачи на Спартакиаде я, может быть и не полностью, но восстановил своё реноме. А палец… Чемпионат страны, на котором будет проходить отбор к Олимпийским Играм, состоится в июне следующего года.

Правда, в преддверии чемпионата пройдут отборочные соревнования в 6 зонах, к финальному турниру допустят 100 лучших в своих весовых категориях. Но в любом случае трещина в фаланге заживёт максимум через месяц, так что беспокоиться не о чем.

По возвращении в Свердловск пришлось немного поуспокаивать Полину, испуганную видом моей загипсованной кисти и припухшим шрамом на лбу, где ещё предстояло снимать швы. Это не считая почти уже переставшей «подсвечивать» гематомы под глазом.

— Бедненький, ну что ж тебе каждый раз достаётся, — причитала она, покрывая моё лицо нежными поцелуями.

— Такая у меня работа, — вздохнул я. — Слушай, а чем так вкусно пахнет?

— Так я к твоему приезду котлет нажарила. Иди мой руки… Ой, руку, в общем, и садись за стол.

Вечером 29 октября мы с Полинкой замерли у экрана телевизора. То же самое сейчас происходило в Асбесте и Каменск-Уральском — мы предупредили родных, что прозвучит моя новая песня. Как и предполагалось, в ложе почётных гостей помимо прочих сидел Тяжельников, а рядом с ним примостился Громыко. Объявили и остальных, из знакомых услышал фамилии Кириленко и Воронова.

Я совсем не удивился, что концерт начался с выхода Лещенко вместе с Большим детским хором, исполнившими под аккомпанемент оркестра Силантьева «Любовь, комсомол и весна». В общем-то, я это уже знал, так как мы с Силантьевым общались только вчера, он мне и сказал, что Лев Валерьяныч с моей песней откроет торжественное мероприятие. Не обманул…

— Здо́рово! — выдохнула Полина, когда Лещенко закончил исполнять.

Ну да, это вам не первое домашнее исполнение под гитару, тут всё по-взрослому. Чёрт возьми, приятно видеть, как исполнителю аплодирует весь зал, включая правительственную ложу. На несколько секунд даже забыл, кто настоящий автор.

Собственно, на этом мы могли заканчивать с просмотром концерта и затащить жену в постель, но та настояла, чтобы мы досмотрели до конца. Концерт состоял из двух частей, в перерыве втиснули слегка укороченную версию программы «Время», по ходу которой мы узнали, что в Финляндии из-за разногласий в правящей коалиции ушло в отставку правительство Ахти Карьялайнена. Парламент распущен, на январь 1972 года назначены новые выборы. Сформирован рабочий кабинет во главе с Теуво Аура. Ну да, он и будет, если память не изменяет, новым премьер-министром. Ничем, правда, не запомнится.

Потом у нас была постельная сцена, и когда я уже готовился отойти ко сну, Полина вдруг сказала:

— Кстати, всё забываю рассказать… Пока ты в Кишинёве был, меня на тусовку пригласил, я Настю взяла, чтобы не так страшно было.

— Что за тусовка? — насторожился я.

— Да на квартире знакомого нашего сокурсника. Там у него хиппи всякие собираются, песни поют под гитару… Классно было.

— Вино, да? — добавил я.

— Ну-у, не без этого… Но ты не подумай, никто не напивался до скотского состояния. У них такое не принято.

— Не приставали?

— Вот ещё! Все знают, что мой муж — боксёр, и если что…

— Знаешь, лучше не рисковать, в следующий раз или меня с собой бери, или вообще не ходи.

— Но…

— Так, разговор окончен, — нахмурился я. — ты у меня одна. Ты мать моих будущих детей, и я никогда себе не прощу, если с тобой что-нибудь случится.

— А сколько у нас их будет? — она не удержалась от улыбки.

— Детей-то? Минимум двое — мальчик и девочка.

— А если будут две девочки?

— Будешь рожать до тех пор, пока не подаришь мне пацана.

— Ах ты изверг!

Она шутливо ткнула меня в плечо кулачком, я обхватил её, и… В общем, началась вторая серия фильма «Анжелика и король».

7 ноября принял участие в праздничной демонстрации. На этот раз по причине травмы никаких портретов не нёс, просто шёл в колонне студентов и преподавателей, кричал: «Ура!» после того, как диктор во всеуслышание представил политех: «На площадь стройными рядами вступают…». Махал рукой трибуне, на которой разглядел Ельцина, тот, как мне показалось, узрел меня и одарил меня улыбкой. А