Шрифт:
Закладка:
Мои ноги были как желе, а мышцы кричали, пытаясь удержать меня. Мой желудок горел, как ублюдок. Возможно, я не помню момент, когда этот нож скользнул в мой живот, но я могу точно представить, каково это, потому что, если бы не вид бандажа, прикрепленного к моей коже, я бы подумала, что он все еще пронзил меня.
Я была вынуждена сидеть, пока медсестра Карла приводила меня в порядок. Я никогда не чувствовала себя более бесполезной за всю свою жизнь. Я едва могла даже поднять руки после путешествия от кровати до ванной всего в нескольких футах.
Это было жалко.
Я была жалкой, и это только укрепило то, что я уже знала.
Я не выйду отсюда в ближайшее время.
В ту секунду, когда Карла, черт возьми, чуть не уложила меня обратно в постель, я почти сразу потеряла сознание. Усталость от этого небольшого движения была слишком сильной, чтобы бороться.
Когда я снова открываю глаза, в окна льются лучи позднего летнего солнца. Это зрелище заставляет меня чувствовать себя немного лучше.
Мой желудок громко урчит, точно указывая, почему я не сплю, когда я все еще чувствую себя как смерть. Сегодня утром мне удалось съесть всего пару ложек, но я воспринимаю тот факт, что я действительно голодна, как хороший знак.
Я нажимаю кнопку вызова медсестры, прежде чем снова выглянуть в окно. Есть первые признаки приближения осени, листья только начинают выглядеть немного старыми, а на некоторых деревьях появляется оранжевый оттенок.
Взрыв с другой стороны комнаты пугает меня, и я вскрикиваю, когда слишком быстро поворачиваюсь, затягивая рану, когда пытаюсь увидеть, что это было.
Дверь в мою ванную открывается в спешке, и обеспокоенный и очень мокрый Себ выбегает из комнаты прямо ко мне.
— Ты в порядке? — Он спрашивает, между его бровями образуется глубокая морщина, когда с его волос капает, впитываясь в покрывающую меня простыню.
Мои глаза на секунду задерживаются на нем, любой ответ застревает у меня в горле, прежде чем они опускаются на его грудь, а затем опускаются ниже.
Капли воды прилипают к каждому дюйму его тела, заставляя его кожу блестеть самым восхитительным образом под электрическим светом.
Что-то, что я не должна чувствовать, шевелится в нижней части живота, несмотря на боль.
Когда я добираюсь до полотенца, которым он едва прикрывается, я понимаю, что на самом деле никогда не видела его голым.
— Чертовка? — Он рычит, эффективно поднимая мои глаза обратно к его.
Игнорируя тот факт, что мое дыхание прерывается, я выдавливаю слова изо рта.
— Что ты делаешь?
— Мне просто нужно было… — Он кивает головой в сторону ванной.
Я думаю, это был довольно глупый вопрос.
— Дома закончилась вода или что-то в этом роде? — Я огрызаюсь.
— Или что-то в этом роде, — бормочет он, проводя пальцами по своим мокрым волосам и откидывая их со лба.
Его мышцы живота и груди пульсируют от движения, и у меня текут слюнки.
Черт бы его побрал за то, что он так хорошо выглядит.
Он тоже это знает, если ухмылка на его лице мне что-нибудь говорит.
— Надень какую-нибудь гребаную одежду и убирайся.
Его ухмылка немедленно исчезает.
Подавляя любые чувства, которые вызывает у меня вид его кожи, я пристально смотрю ему в глаза, моя собственная непроницаемая маска твердо на месте, в то время как та, которую я привыкла видеть на нем, кажется, исчезла.
— Чертовка, я просто хочу…
Горький смех срывается с моих губ.
— Ты думаешь, меня волнует, чего ты хочешь? Ты превратил мою жизнь в ад с тех пор, как я впервые увидела тебя. Ты лгал мне, преследовал меня, причинял мне боль. Я лежу здесь из-за всего этого.
— С меня хватит, Себ. Так чертовски хватит. Так что ты можешь бежать и продолжать свои маленькие игры в другом месте. Может быть, пойти и посмотреть, занята ли Тиган, потому что вы, блядь, подходите друг другу.
Он смотрит на меня, его губы приоткрываются, как будто он собирается спорить, но он, наконец, решает не делать этого и делает шаг назад.
— Если ты ждешь, что я расколюсь и скажу, что шучу, тебе придется подождать некоторое время.
Поверив мне, он разворачивается и врывается обратно в мою ванную, показывая мне свою идеальную задницу, когда он уходит.
— Господи, — бормочу я себе под нос, когда образ его голого зада остается в моей памяти.
Все было бы намного проще, если бы на него было ужасно смотреть, или если бы мое тело не казалось таким зависимым от него.
Я снова сосредотачиваюсь на деревьях снаружи, когда дверь открывается, и его тяжелые шаги заполняют комнату.
Это требует больше усилий, чем следовало бы, но мне почти удается отводить от него глаза и следить за тем, чтобы мое дыхание оставалось ровным.
— Я понимаю, что ты злишься, Стелла. Поверь мне, это так. Но я здесь не враг.
— Пфф, — усмехаюсь я. — Ты был врагом с тех пор, как узнал мое имя и не смог сказать мне, что оно означает, — говорю я, мой голос лишен каких-либо эмоций.
— Я не думал, что мы окажемся здесь.
У меня кружится голова, прежде чем я успеваю остановить себя.
— Нет, ты просто хотел, чтобы я была в морге. А теперь сделай мне одолжение. Либо заканчивай работу, пока можешь, либо отвали. Я не хочу, чтобы ты был здесь, Себастьян.
— Ты заноза в моей заднице, Стелла, — фыркает он, направляясь к двери.
— Я не просила быть кем-то для тебя, мудак.
— Нет, и в этом, блядь, вся проблема.
Я хмурю брови, когда дверь захлопывается, вибрация проходит по моему телу, резонируя в животе.
— Чертов титулованный мудак, — бормочу я себе под нос, убирая волосы с лица и пытаясь успокоиться.
Как будто само его присутствие переключает какой-то переключатель внутри меня.
У меня есть две минуты покоя, прежде чем дверь снова открывается и появляется голова Карлы.
— Ты звонила, милая.
Я сделала?
— Ммм… — Я колеблюсь, не помня, зачем нажала кнопку, пока мой желудок не урчит так громко, что Карла хихикает.
— Есть ли шанс пообедать или поужинать или… который час?
— Ты проспала обед, но я посмотрю, что смогу для тебя найти. Дай мне несколько минут.
Вспоминая, что Тоби сказал о моем телефоне, я беру его со стола и смотрю на время.
Два тридцать, среда.
