— Я несогласен с вами, — улыбнулся я, — да, некоторые неосознанные личности ожидают от меня что-то, что они считают правильным со своей точки зрения, но большинство советских граждан, я твёрдо убеждён в этом, поддерживают меня. За них я очень горд и благодарю за поддержку.

— Но…но…, — она удивлённо на меня посмотрела, а я уже улыбнулся и извинился перед ними.

— Простите, мне нужно отдохнуть и восполнить силы, завтра после финалов, вы сможете задать мне больше вопросов.

Они защёлкали фотокамерами, попытались узнать у меня больше об этом политическом заявлении, но я, извиняясь, и широко улыбаясь направился к автобусу.

Прибыв в часть, где меня поселили, я сразу отправился в душ, затем отдыхать. День выдался уж слишком насыщенным. Закрывая глаза, я всё силился вспомнить, кто был рядом с нами, и мог кинуть что-то в шиповки, но людей было так много кругом, и внимание отвлечено, что я скорее был вынужден признать, что это бесполезно, любой мог сделать, я бы и не заметил.

Через час появился Кузнецов с забинтованной рукой.

— Прав был ты Ванюша, — упал он рядом, на соседнюю кровать, — видимо я слишком быстро состарился и не успел понять, когда спорт превратился вот в это.

Тут он потряс рукой.

— Сергей Ильич, врачи сказали, что это было?

— Раскрошенное стекло, — скривился он, — они были крайне удивлены такой мелкой фракцией. Спрашивали, где я такое вообще нашёл.

— Надеюсь не ответили? Наш куратор утащил всё на экспертизу.

— Я на дурачка похож? — он покосился на меня.

— Пусть вам будет сейчас обидно Сергей Ильич, — я повернул к нему лицо, — но я, во-первых, вам устал говорить, что нам нужны резервные комплекты, и во-вторых, попросил присмотреть за обувью и одеждой. Вы всё напрочь проигнорировали.

Он обиженно засопел и отвернулся от меня, и я тоже от него, раздумывая, стоит ли мне поспать, чтобы выйти на вечернюю пробежку.

— Ладно Ванюш, извини, — спустя полчаса молчания неожиданно раздалось с соседней койки, — похоже твои победы явно кому-то не дают покоя, а зная это, я больше не буду расслабляться. На войне, значит на войне.

Я поднялся и сел на кровати.

— Обещаете теперь серьёзно относиться к моим словам?

— Да Вань, сегодняшний урок был даже мне нужен.

— Мир? — я протянул ему ладонь, и он пожал её левой рукой.

— Ладно тогда отдыхайте, я на пробежку, — улыбнулся я и пошёл переодеваться.

* * *

Закончив с разминкой, я побежал нарезать круги, но тут мне наперерез бросился рядовой.

— Товарищ Добряшов! — орал он, махал какой-то бумажкой.

— Чего случилось служивый? — остановился я.

— Вам записку таксист передал, — он запыхавшись, остановился рядом со мной.

— Какой таксист? — не понял я.

— Просто приехало такси, водитель пришёл на КПП и попросил передать эту записку вам, — он пожал плечами, — тут адрес какой-то написан и подписано Чёрный Мститель.

Холод окатил меня с ног до головы.

— Спасибо, — я взял у него кусочек картона, на котором корявыми печатными буквами было написано: «Пролетариев 3, 45, Чёрный Мститель».

Побежав дальше по кругу, я пытался собрать мысли в кучу.

«Арапов говорил Пень переехал в Киев, и все эти подставы с журналисткой и битым стеклом вполне могли устроить местные, ведь он наверняка если выпутался из этой истории сухим, знает от кого были показания, на основе которых началось расследование. Так что это может быть, как Ира, так и засада. И ведь никак не проверить, а привлекать КГБ тоже не хочется. Вдруг это и правда Ира».

Поскольку ни даты, ни времени там не стояло, я решил, что нужно пойти скорее всего сегодня вечером, возможно лучше даже сейчас. Чтобы разведать обстановку и присмотреть за местом. Поэтому вернувшись в комнату, я сказал Кузнецову, что пробегусь за территорией части, затем незаметно для него взял с собой явару и деньги, только после этого вышел наружу. Бежать и правда пришлось, а затем долго искать дорогу к нужному адресу. Наконец я прошёл в арку и посмотрел на двор. Четверо подпитых граждан забивали козла, кучка женщин лузгала семечки и моё появление точно привлекло их внимание, а поняв это я сделал вид, что перепутал дома и снова вернулся на главную улицу. Нужно было вернуться сюда позже.

Пошатавшись по городу два часа, и увидев, как люди расходятся с дворов по домам, я вернулся и сначала убедился, что двор чист, а потом нашёл тёмный угол и стал смотреть за жизнью дома в окна, поскольку многие не были зашторены.

Рядом со мной неожиданно раздался заливистый собачий лай, а через минуту прибежала девочка лет десяти.

— Фу, Тузик, фу! — схватив его за загривок, она стала оттаскивать его подальше от меня.

— Девочка, слушай, ты же пионерка? — обратился я к ней.

Она не очень смело кивнула, косясь на мою спортивную одежду.

— Помоги мне по-пионерски тогда, — спокойно продолжил я, — мне друг встречу назначил, а я вот стою жду его и не понимаю, когда он придёт.

— А он из какой квартиры? — чуть смелее спросила она.

— Сказал 45. Покажешь где эти окна?

— Да, вон тёмные, — она без колебаний показала на третий этаж в угол дома.

— О спасибо большое, — я улыбнулся ей, — ты настоящая пионерка!

Тут она уже гордо кивнула и забрав собаку, удалилась в другой подъезд.

Я прождал ещё около часа, пока наконец не увидел, как одинокая девичья фигура появилась из арки, и пройдя до подъезда, оглянулась, затем прислушалась. Только после этого поднялась наверх и вскоре загорелись окна нужной мне квартиры. Знакомый силуэт подошёл к окну и закрыл шторы, лишь слабый свет стал проникать теперь изнутри наружу.

На всякий случай я прождал ещё час, но больше ничего не происходило, никто не появлялся, наоборот большая часть окон стала гаснуть, люди отходили ко сну. Стараясь успокоить тревожно бьющееся сердце, я прошёл в нужный подъезд, поднялся по лестнице на третий этаж и нашёл старую обшарпанную дверь, на которой виднелась только цифра «4». Ещё раз прислушавшись и ничего не заметив, я осторожно постучал. Внутри сначала была тишина, затем взволнованный голос из-за двери спросил.

— Кто там?

— Чёрный Мститель.

Дверь моментально открылась, и я увидел, как расширяются от радости знакомые голубые глаза. Затем Ира бросилась на меня и повисла на шее.

— Ты пришёл! Ты пришёл! — бормотала она, а я почувствовал, как мой тонкий свитер стал намокать.

В квартиру её пришлось занести на себе, и самому закрыть дверь. Затем я оглянулся. Здесь явно никто не жил, всё было пыльно, минимум мебели, только посередине комнаты стоял диван,