— Проклятье, Тай…

— Какого хрена ты её жалеешь, Логан?! — вопрошает Гилл.

— Остынь. Сабрина, — осторожно трогает он меня за плечо. — Всё в порядке, встань.

Пока я поднимаюсь по стене вверх, Логан подхватывает с пола мою кепку и, улыбнувшись одними губами, водружает её мне на голову:

— Нормально?

Я сглатываю и заставляю себя кивнуть.

Эти лазурные глаза с налётом тревоги… Если это был он… Разве, вступился бы за меня? Разве, беспокоился бы обо мне?..

Но тогда почему он бесследно пропал? Почему?!

Издалека доносится гул голосов и топот множественных ног. Зрители, наконец, решили покинуть стадион. Я надвигаю кепку на глаза, прячу дрожащие руки в рукава кофты и, так и не задав готовые сорваться с языка вопросы, устремляюсь к выходу.

— Я не закончил с тобой, ведьма, слышишь?

Я вздрагиваю, но сгибаю в локте руку и показываю за спину средний палец.

Война — значит, война.

___________

[6] Футер — трикотажная петельчатая ткань высшего качества

[7] Страйк — беттер не смог получить право добежать до базы (мяч вышел в аут или был пойман обороной до занятия атакующим бейсболистом базы)

[8] Иннинг — период игры в бейсболе

[9] Шортстоп — игрок обороны, находящийся между 2-й и 3-й базами

[10] Сэйф — ситуация, в которой раннер (беттер, отбивший мяч) добегает до базы раньше, чем игрок обороны ловит мяч

Глава 5. Тайлер

Я раздражённо почёсываю бровь пальцем, в очередной раз слушая, как механический голос этого упёртого барана просит меня оставить сообщение после проклятого короткого гудка.

Бесит.

Втягиваю воздух носом и говорю на выдохе:

— Кончай дуться, как девчонка, Лог. Я, проклятье, закатил тебе вечеринку у бассейна в знак примирения. Бери свою упрямую задницу в руки и тащи её сюда.

Убираю телефон в карман, падаю на диван перед плазмой и подхватываю джойстик, чтобы продолжить игру. Машина на экране возобновляет движение, под моим чутким руководством стремясь к финишу.

Но, что не говори, а в реальности гонять намного круче.

Стеклянная дверь в гостиную отодвигается в сторону, в комнату вместе с Фрейзером проникает гам голосов, басы музыки и плеск воды. Я морщусь от того, как раздражающе визжат девчонки.

Фрейзер закрывает дверь, проходит к дивану и падает рядом. Сопит, но молчит.

Знаю, что хватит его ненадолго.

— Говори уже, с чем пришёл, — хмыкаю я.

Вхожу в поворот, как по маслу, и врубаю режим «турбо», разгоняясь по прямой.

Фрейзер подскакивает с дивана и начинает расхаживать туда-сюда перед экраном плазмы. Из-за него я пропускаю очередной крутой поворот, и машина врезается в бетонную стену. Чертыхаюсь и отбрасываю джойстик на подушку дивана.

— Ну?

— И я спрашиваю тебя, Тай, какого хрена ты творишь?

Я усмехаюсь, явно застав окончание его внутреннего монолога. Готовился, бедолага, репетировал мысленно.

Скрещиваю руки на груди:

— Ты о чём-то конкретном или интересуешься в целом?

— Не строй из себя идиота, — морщится Дерек и возобновляет мельтешение перед глазами. — Остин… Зачем ты к ней полез? К чему эти посвящения «битой любви»? Ты же… ты же знаешь моё к ней отношение!

— Именно, — киваю я. — Теперь ты понимаешь, что она… благосклонна к любому, на ком есть бейсбольная форма.

— Не понимаю! — рычит этот дурак. — Сабрина… Она не такая, как те, что сейчас резвятся в твоём бассейне, ясно?

— Девчонка всего лишь запудрила тебе мозги. Очнись, ты сам вчера видел всё своими глазами.

— О, ты о том, как ты её соблазнял? — с сарказмом спрашивает Дерек. — Ты забываешь кое-что важное, Тай. Сказать — что?

— Жги, — хмыкаю я.

— Не всем повезло с внешностью, как тебе, понятно? И далеко не перед всеми млеет каждая девчонка, как перед тобой. Некоторым, увы, приходится выбирать пешие маршруты за неимением крутой тачки, ясно?

Фрейзер с досадой пинает низ дивана, а затем садиться на него и обхватывает голову руками. Сгребает пальцами рыжие пряди и вздыхает:

— Ты не оставил мне и шанса, чёртов кретин.

Знал бы я раньше, что ты построил пеший маршрут именно к этой девчонке, давно сообразил бы на нём обвал камней. Прости меня, друг.

Я подаюсь вперёд и обхватываю пальцами его плечо:

— Забей, Дерек. Она не та, с кем тебе стоит связываться.

— Как будто ты её знаешь! — резко разворачивается он ко мне лицом, тем самым сбрасывая мою руку. — Что ты в ней увидел? Красивое личико и ладную фигурку? Тебя же больше ничего и не интересует в девчонках, кроме этого!

Ну-у… фигуру она теперь хорошо прячет, а на счёт остального… Коготки вот острые я хорошо разглядел. И вчера на прощание это, без всяких сомнений, был средний палец.

Я непроизвольно усмехаюсь, но тут же одёргиваю себя и вновь падаю на подушки дивана. Мне не нравится думать, что ведьма что-то из себя представляет.

— Ну а ты? — равнодушно интересуюсь я. — Что в ней увидел ты, Дерек?

Фрейзер снова подскакивает на ноги, идёт к стеклянной стене и долго смотрит вдаль невидящим взглядом. А зря. С высоты пентхауса открывается потрясающий вид.

Через минуту он негромко произносит:

— С ней легко. По-настоящему легко. Ты, вроде как, знаешь, что перед тобой красивая девушка, но нет этого чёртового страха сказать что-то не то или сделать что-то не так. Я словно знаю её всю свою жизнь, понимаешь? А от её улыбки с этими ямочками сердце, в буквальном смысле, останавливается.

Чёртов романтик, сердце у него останавливается…

Я увеличиваю изображение ведьмы на экране телефона и разглядываю эти самые ямочки на румяных щёчках.

Сам не помню, когда успел достать телефон и открыть фотографию, которую как-то давно мне скинул Логан, чтобы похвастаться. Не знаю, почему до сих пор не удалил её.

Кому же ты так счастливо улыбалась, ведьма? Логану? Чтобы потом его так бездушно предать?

Нет, я не оставлю этого просто так. Ведьма на собственной шкурке должна ощутить то, что ощущал прошлым летом мой друг. Она заплатит за свою легкомысленность. И если не Логану, то мне.

Я поднимаюсь на ноги и подхожу к брату. Некоторое время наблюдаю за весельем у бассейна, а затем говорю:

— Я не позволю тебе быть с ней, ясно? Остин — моя. — Я перевожу взгляд на покрасневшее от злости лицо брата и подвожу итог нашей беседы: — Найди себе другой объект для тайного обожания.

— Ты… — сопит он. — Ты же её просто используешь и выкинешь!

Я медленно киваю, чтобы не тратить слов в пустую. И так всё ясно.

Дерек дергается в мою сторону, но на полпути топорно замирает, сжимает