Шрифт:
Закладка:
Мужчина, сглотнув, вновь замер, поверхностно дыша. На лбу выступили свежие капельки пота, стереть которые стало первым порывом, но я запретила себе это делать. Наташка точно будет счастлива узнать о таком и потом еще месяц будет приставать с расспросами. А я стараюсь не думать о том, что у него наверняка кто-то есть, и такая, как я, мелкая неудачница, вечно попадающая в неприятности, уж точно ему не нужна.
С сиреной во двор въехала скорая. Из окон тут же повылезали любопытные соседи и стали охать и ахать, причитая. Врач задал мне пару вопрос. Понял, что я совершенно ничего не знаю, и переключился на осмотр.
Моего несостоявшегося убийцу погрузили на носилки и устроили в машине, ставя капельницу. У меня спросили, не хочу ли поехать с ним. Конечно, хочу! Но врачу сказала твёрдое «нет». Мне не место в жизни этого мужчины, это слишком очевидно.
Проводив машину с мигалками, тоскливо побрела домой. Бросив ключи на тумбочку, столкнулась с взволнованным маминым взглядом.
– Всё хорошо. Завтра экзамен, – и скрылась в комнате.
Только сев на кровать, подумала: «А что она вообще делает дома?»
– Милли, – мама тихо вошла и опустилась рядом. – Давно у тебя от меня появились секреты? – без какой-либо обиды или расстройства в голосе спросила она.
– У меня нет секретов… – отвечаю отстранённо, перебирая в руках мобильник, нервно снимая блокировку с экрана и включая ее обратно.
– Ещё и ложь, детка? – она вдруг улыбнулась очень-очень светло. – Моя девочка влюбилась?
Я вздрогнула от этих слов.
– Нет! – слишком громко ответила и подскочила с кровати. – Я просто очень волнуюсь из-за экзамена. Ты ведь знаешь, как для меня это важно.
– Конечно, – вовсю смеётся она. – Во всем виноват экзамен. И в том, что ты покраснела, наверняка, тоже.
– Мама! – аж подпрыгнула на месте. – И вообще! – недовольно сопя, смотрю на неё. – Что ты делаешь дома средь бела дня? Что-то случилось?
– Ну… – загадочно тянет и ещё ярче улыбается родной человек. – Ты же мне ничего не рассказываешь, – в ее глазах горят счастливые огоньки.
– Ну и ладно! – обиженно отворачиваюсь и демонстративно начинаю собирать сумку на завтра.
– Мне Миша предложение сделал, – вдруг тихо отвечает мама, а у меня земля ушла из-под ног.
Удержавшись за стул, попыталась переварить услышанное. Моя мама выходит замуж.
– Это еще не все, детка, – она решила меня добить. – Мы скоро переезжаем к нему.
– Нет! – обернулась. – Мамочка, ну пожалуйста. Я не переживу еще один переезд, – на глаза тут же навернулись слезы. – Я рада за тебя. Честно. И я обязательно привыкну к тому, что у тебя появится муж. Но переезд… Мама, мамуличка, – подхожу и опускаюсь перед ней на корточки, беру за родные ладони. – Можно мне остаться тут? Я уже взрослая. Справлюсь. Честно-честно!
– Маленькая моя, – она тепло улыбнулась и, освободив одну руку, вытерла дурацкие слезы. – Это решение уже принято. Мы вместе переезжаем к Михаилу. Тебе там понравится. Вдохновляющие пейзажи, огромный дом и очень красивый двор. У тебя будет своя комната с балконом, откуда открывается шикарный вид на сад. Ты сможешь там рисовать. И до университета тебя будут отвозить. Никаких автобусов, Милли. Представляешь?
Молчу, понимая, что мое мнение ничего не значит. Он все решил за нее, и за меня заодно. А мы ведь даже не знакомы.
– У него тоже есть дети. Взрослые правда, но я надеюсь, что вы подружитесь. Девочка моя, доченька, – мама притянула меня за плечи так, что мне пришлось упереться коленками в пол и выпрямиться. Она крепко обняла меня и прошептала: – Пожалуйста, Милли. Я с ним счастлива.
– Хорошо, – уткнулась в ее шею и вдохнула запах знакомых с детства духов. – Я буду паинькой… как всегда.
– Спасибо, – мама поцеловала меня в висок. – В ближайшие дни я вас познакомлю.
Стэфан
Никак не выходит разлепить веки. Вроде проснулся, а глаза не открываются. Подо мной уже знакомо шатается кровать.
«Скоро привыкну к этому ощущению и спать без него не смогу», – мысленно усмехнулся. Это нервное. На самом деле мне вообще не смешно. Пошевелил пальцами и дернулся, услышав знакомый голос.
– Ну наконец-то!
Глаза распахнулись сами, неприятно царапая слипшимися ресницами кожу. Злой Крис смотрит на меня так, что захотелось провалиться обратно в небытие. Хочу ответить, но голос пока не слушается, из себя удалось выдавить только невнятный хрип.
– Может, мне проще самому тебя прибить? – Он сел на кровать рядом со мной и крепко сжал руку. – Стэф, какого хрена ты творишь? Зачем тебя туда понесло?
Стал судорожно вспоминать, куда «туда» меня понесло. В голове муть, ни хрена не соображаю. Но перед глазами как наяву всплыли потрясающие зеленые глаза, обеспокоенно глядящие на меня.
Вспомнил!
– Надо… было, – выдавил из себя.
– Надо ему! Бля, я отца иногда понимаю.
– Что? – все же усмехнулся, но тут же закашлялся. Горло невыносимо дерет. – Тоже захотелось меня наказать? Отец, кстати, еще ничего не придумал?
– Не в курсе. У меня работы валом, а я почти двенадцать часов сижу тут и жду, когда мой брат-дебил очнется.
– Не сиди. Я же не заставляю. Сделал то, что посчитал правильным в тот момент, и не жалею об этом, – отвернулся к окну, за которым, судя по черноте, глубокая ночь.
– Даже так? – хмыкнул брат и устало облокотился на спинку кровати. – Расскажешь?
– Пока нет. Извини. Самому бы разобраться. Дай воды, а? – умоляюще посмотрел на свою копию.
– Сейчас, – кивнул брат. – И врача позову.
Протянув мне стакан с живительной влагой, Кристиан помог приподняться и дождался, пока я, чуть не подавившись в начале, все же немного попил. Стало значительно легче, и брат покинул палату в поисках дежурного медика.
Мои вялотекущие мысли возвращаются в летний жаркий день к девочке, что робко убирает челку с моего лба, думая, что я в отключке. Уловил ее запах. Приятный, легкий, немного сладкий. Напоминает какой-то десерт и еще малина… Там определенно присутствовал аромат этой ягоды. Невольно улыбнулся, вспоминая детство. Как мы с Крисом, приехав в Россию вместе с родителями, не могли оторваться от плошек с ягодами с бабушкиного огорода. Она смеялась над нами и ругала отца, что увез маму в чужую страну. Что она ни дочь, ни внуков столько лет не видела. Но отец стойко выдержал все нотации, а еще через год мы окончательно поселились тут. В огромном даже сейчас, а тогда просто гигантском доме. Бизнес отца пошел в гору, и возвращаться во Францию он не захотел. Чему мама была несказанно рада. А мы? Нам лет по пять было, наверное. Единственной проблемой стал языковой барьер, но русскому нас еще там учила мама, потому адаптировались быстро, и, скажу честно, меня обратно не тянет. Хотя по делам бизнеса отца, да и для общего развития в своем, летал пару раз. Не впечатлился. Мой дом здесь. Крис считает так же. От французского происхождения остались только имена, фамилия и смутные воспоминания.
