Только ближе к вечеру Алексей Владиславович и его брат сели в электричку, чтобы уехать из Москвы. Весь день они просидели в кафе и прогуляли по Москве, общаясь, вспоминая что-то весёлое и смешное, и наслаждаясь общением. Братья, и правда, очень давно не виделись и теперь хотели вдоволь наобщаться, прежде чем снова разъедутся, а точнее, прежде чем Константин Владиславович уедет обратно к себе домой. За всё это время они ни разу не вспомнили, ни о Лёше, ни о Славе и даже было хорошо, что Лёша не пошёл с ними в кафе, потому что сейчас ему было бы не так неудобно с вещами, как скучно. Отцу Славы и отцу Лёши даже не хотелось идти на станцию, но они понимали, что ехать домой надо и поэтому им пришлось себя заставить пойти на электричку.

Обратно ехали они в практически пустой электричке. В их вагоне было всего несколько человек, и поэтому мужчины сели на то место, которое захотели. Они удобно уселись, и Константин Владиславович только хотел снова что-то сказать брату, как вдруг Алексей Владиславович вскочил с места.

— Ты чего? — удивился отец Лёши, но его брат, не отвечая, быстро пошёл по проходу между сиденьями, внимательно смотря на сидящего в одиночестве в конце вагона парня. Чем ближе мужчина подходил к нему, тем больше он убеждался, что это Слава.

А это, и правда, был Вячеслав. Его портфель небрежно лежал рядом, а сам парень сидел, облокотившись об окно, положив ногу на ногу и уставившись в телефон. Он ни на кого не обращал внимания и лишь хрустел чипсами и изредка запивал их пепси-колой, которая стояла рядом с ним на сиденье. Парень даже не видел отца, который стремительно к нему приближался, прожигая сына пристальным взглядом. Слава не обратил на него внимания, даже когда он опустился рядом с ним на сиденье. Константин Владиславович некоторое время сидел на прежнем месте, не понимая, куда пошёл его брат, но, когда он увидел, что он сел с каким-то молодым парнем, отец Лёши сразу понял, что это Слава и тоже поднялся и пошёл в конец вагона. Подойдя к брату и племяннику, он сел напротив молодого человека и переглянулся с Алексеем Владиславовичем. Парень даже не поднял на них головы, а лишь продолжал смотреть в свой телефон и поедать чипсы. Царило полное молчание, и никто из мужчин не решался его нарушить, но вот отец Славы не выдержал и заговорил:

— Слава, а ты не боишься, что так кто-нибудь подскочит к тебе, пока ты ничего не видишь и не слышишь, и вырвет у тебя из рук телефон?!

— Вообще-то я слышал, как ты садился рядом и тем более слышал, как ты шёл ко мне. Я же не глухой, — не отрывая взгляда от телефона, подал голос парень, и на его лице появилась усмешка.

— А как я садился ты слышал? — поинтересовался Константин Владиславович.

— Ну, конечно, да, — язвительным голосом проговорил парень и наконец-то оторвал взгляд от телефона. Он сначала посмотрел на сидящего перед ним мужчину (помнить его парень, понятное дело, не мог, потому что давно его не видел), а потом перевёл взгляд на отца и, кивнув на незнакомца, спросил: — Это тот самый знакомый, которого ты должен был сегодня встретить и ради которого ты помчался в Москву?

— Типа того, — кивнул Алексей Владиславович и тоже посмотрел на своего брата. Тот внимательно на него смотрел, ожидая, когда тот напомнит Славе о том, что он его дядя. — Но он, если честно, чуть больше чем просто знакомый, — добавил мужчина.

— Да мне без разницы, — безразлично сказал Слава и, продолжив поедать чипсы, вновь уставился в телефон.

— Чуть больше чем знакомый?! — не удержался, чтобы не пустить смешок Константин Владиславович. — Очень мило, Лёша. Спасибо тебе!

— Да ладно, ладно тебе. Я же просто шучу, — улыбнулся отец Славы, кинув взгляд на брата. — На самом деле, Слава, это мой брат — Костя.

— Ага, — снова как-то безразлично проговорил парень, не переставая смотреть в телефон, и есть чипсы.

— Твой родной дядя, — добавил отец, намереваясь обратить на себя внимание сына, но тот никак не отреагировал, а лишь продолжал лазить в телефоне и есть чипсы. — Да прекрати же ты уже есть! — разозлился мужчина и резко, когда парень в очередной раз потянулся к пачке чипсов, которая лежала у него на коленях, забрал её у сына. Парень тут же нехотя поднял глаза на отца. Лицо Славы стало недовольным. — Я тебе говорю: это твой дядя! — повторил Алексей Владиславович и кивнул на своего брата, который с усмешкой наблюдал за братом и племянником.

— Да понял я это, понял! — раздражённым голосом брякнул Слава. — Представь себе, я не глупый! И что это меня должно приводить в какой-то восторг что ли?

— Ну, ты же можешь хотя бы поздороваться с моим братом? — попросил Алексей Владиславович сына и снова кинул взгляд на своего брата.

— Привет. Будем знакомы, — кивнул своему дяде Слава и снова повернул голову к отцу. — Теперь ты доволен? — и с этими словами он вырвал из рук отца свои чипсы.

— Ну, вообще-то, Слава, вы уже были знакомы, — переглянувшись с братом, съехидничал Алексей Владиславович.

— Ну, может он был со мной знаком, но я его впервые вижу или просто не помню, — пожал плечами молодой человек и продолжил поедать свои чипсы.

— Слава, ну, серьёзно, сколько можно есть? — скривился мужчина. — Особенно эти чипсы…. Как ты их вообще ешь? Они же вредные, а ты же у нас спортсмен и тебе такое нельзя.

— Отстань, — закатил глаза парень. — Я есть хочу!

— Слава серьёзно спортсмен? — удивился Константин Владиславович и, кинув взгляд на племянника, повернул голову к брату.

— А что не похож? — покосился на дядю Слава.

— Ну, знаешь, обычно молодые люди твоего возраста не очень любят заниматься спортом, — неуверенно проговорил отец Лёши. — Они предпочитают что-нибудь другое спорту и их трудно заставить им заниматься.

— Ну, значит я исключение из правил, — улыбнулся Слава и опустил глаза в телефон. — Или кто-то общается с такими людьми, кто ненавидит спорт! — пробубнил парень.

— И кого же ты имеешь в виду? — с интересом посмотрел на Славу отец Лёши.

— А кого ты имел в виду, когда говорил, что парни моего возраста не любят спорт? — ответил вопросом на вопрос Вячеслав и встретился взглядом с дядей.

— Ладно, — на лице Константина Владиславович появилась улыбка. — Закроем эту тему.

— Давно пора, — не стал спорить Слава и снова уткнулся в телефон. — И вообще, зачем было ко мне пересаживаться? Мне и