— Да? Ты именно так себе представляешь комплексное перемещение? — удивилась Зоя.

— А ты — нет?

— Про передвижение по поверхности — согласна, это удобная аналогия. А дальше — нет, это же постоянное приращение фазы.

— То есть ты едешь и поворачиваешь? — уточнил Стручок.

— В каком-то смысле… — задумалась Зоя. — Только не вправо или влево. Мы уходим от своего рельефа.

— А куда же тогда поворот?

— Я внутри вижу это, как навивку спирали вокруг линии основного перемещения. Представь, что ты едешь на велосипеде по дороге…

— Так, — азартно кивнул Стручок.

— В руке держишь, скажем, отвес — компактный грузик на веревочке.

— Ну-ну.

— И пока едешь, крутишь этот грузик, как пропеллер. Тогда его траектория будет определяться сдвигом фаз, как у нас в программе.

Это надо было еще осмыслить. Некоторое время они молчали. Потом Торик произнес:

— Красивая аналогия. А как же знак — плюс или минус?

— Элементарно, Ватсон! — Стручок вновь улыбался. — Крути свой пропеллер по часовой или против.

— Именно так, — довольно кивнула Зоя.

— Забавно. И что вы там увидели? Я так понимаю, это уже не просто воспоминания?

Они снова переглянулись: как расскажешь о таком одним словом?

— Я видела кота. Причем сразу, без переходов — вот мой письменный стол, а на нем сидит здоровенный такой сплошь черный кот. Посмотрел на меня и отвернулся, словно увидел, но я ему не интересна оказалась. Я и сама не видела своего тела, будто кино смотришь — мы же не видим камеру, которой кино снимают.

— И все? Просто сидел кот? У вас дома такой жил? — уточнил Стручок.

— Нет! У нас вообще кошек никогда не было. Откуда такое взялось? Стол точно был мой, там книги лежали и еще мой спортивный приз. А потом, когда кот отвернулся, он вдруг начал меняться.

— Превратился в собаку?

— Хуже. У него шерсть стала закручиваться, вздыбилась, выперла горбами, окрасилась… и вот уже передо мной не кот, а яркая гигантская гусеница тех же размеров. Она изгибалась, ежилась и тянула ко мне свою гадкую голову. Бр-р! А потом открыла пасть и яростно укусила себя за хвост. Я так испугалась!

— Она кричала во сне, — отметил Торик. — Такого Зоя точно нигде не могла видеть!

— Пожалуй, — согласился Стручок. — А ты тоже видел фантомы?

— Можно и так сказать. Но я не терял своего тела. У меня исчезал внешний мир.

— Как это?

— Я сидел в обычной комнате, где прошло мое детство. Очень надо дойти до стола, но я не могу. Пол, такой надежный и прочный, подергивается рябью, потом идет волнами, и вдруг у самого стола закручивается водоворотом. Предметы в комнате начинают оплывать и стекать, как на картинах Дали. И даже в воздухе растекается мелкая дрожь, зубы начинают противно ныть, причем все сразу.

— Слушай! Я где-то в кино видел, как герои проваливались в пол!

— «Джуманджи»?

— Точно! Тоже смотрел?

— Ага. Только я-то не проваливался в пол. Я боялся на него наступить, он такой зыбкий, текучий, ненадежный.

— И как ты спасся?

— Запрыгнул на диван — он единственный остался прочным.

— Жуть какая… — Стручок передернул плечами. — Да, это уже не воспоминания. Больше напоминает бред сумасшедшего.

— Или видения наркомана, — кивнул Торик. — Я сам не пробовал, но рассказывали, что в некоторых случаях люди видят всякие такие несуразности. Химеры.

— Кстати, хороший термин — «химеры», — Стручок даже большой палец поднял в знак одобрения.

— Так при отрицательных фазах бывает, — вставила Зоя.

— А при положительных?

— Эту ветку мы пока мало исследовали, — заметил Торик. — Там другое. Все очень реалистично, никаких химер, просто это не твоя жизнь.

— В смысле, ты попадаешь в другого человека и смотришь его глазами? — удивился Стручок.

— Нет, не так, — поправила Зоя. — Я, например, видела наш обычный завтрак дома…

— Только там сидели три сестры? — спросил Стручок.

— Откуда ты?.. — начала было Зоя. — А, Торик рассказал? Нет, такое я раньше видела. А в этот раз получилось иначе. Сидели только мы, наша семья. Вот только кухня была побольше, обстановка немного другая дома, а за окном вдалеке видна Останкинская телебашня.

— Как будто в Москве живете?

— Ога, выходит, так. Кстати, мы одно время почти собрались переезжать, но тут как раз в стране все начало ломаться, и отец не решился. Мы остались.

— А в той реальности, получается, успешно переехали?

— Возможно. Я еще не разобралась — слишком мало данных, чтобы делать выводы.

— Круто! Вот это — круто! То есть вы нашли способ проходить вероятностные линии в своей судьбе и бродить по чужим реальностям, забредая в миры абсурда?

— Понимаешь теперь, почему я хотел тебе все это рассказать? — спросил Торик. — Вот так у нас работают комплексные числа. Слу-ушай! Так вот как получилось, что я видел эти странные вещи: то деда — там, где его быть не могло…

— То магический портал в зеркале, — добавила Зоя. — В каком-то смысле это и правда оказался портал в совсем другой мир, поскольку именно такие видения навели нас на вопросы, откуда же все это возникает (если не из нашей памяти), а потом и на поиски ответов.

— То есть, получается, в тот раз я случайно выглянул из зеркала наружу, в изнанку реальности, а теперь мы сумели заглянуть за границы собственной памяти?

— Ха! Красиво выходит! — не удержался Стручок. — Но есть вопрос. Допустим, все так и есть. Тогда почему же вы видели свои странности еще до того, как подключили эти ваши химеры и мнимые числа?

— Хм-м... — смутился Торик.

Но Зоя мгновенно нашлась:

— Знаете, я думаю, вот там просто стихийно складывались внешние условия, которые могли дать как раз такое — нечеткое и неконтролируемое выпадение по мнимой оси.

— А теперь все не так? — уточнил Стручок.

— Конечно! Теперь мы знаем, как осознанно попадать в такие места. Просто... — она замялась, но потом продолжила. — Погружения по мнимым осям мы пока не решаемся пробовать.