— Народ, посмотрите вот на это, — сказал Магнус, кивнув на большой зеленый плакат. «Задница или смерть». Ну, хоть у кого-то еще осталось чувство юмора.

Пробрались сквозь толпу, я, наконец, разглядел человека, толкавшего речь через мегафон. Он стоял на самодельном пьедестале, чтобы все могли его видеть. Длинные волосы собраны в пучок, в глазах — страсть и вера в слова. Весьма энергичный мужчина.

— …Далхаузи такая же, как и все остальные, может даже хуже. Она приносит с собой открытую атмосферу заботы и внимания, но затем отдает предпочтение элите, и, если она продолжит эту политику, Америка превратится в коммунистическое государство! — кричал он в громкоговоритель и большинство людей его тут же поддержало одобрительными возгласами.

Я ткнул Магнуса в бок и сказал, достаточно громко, чтобы перекричать шум толпы:

— Не нравится мне все это. Следи за оружием. Сейчас времена такие, что люди на взводе, а такое выступление как раз заставляет человека делать то, что он в обычной ситуации ни за что не сделал бы. И если таких будет много, ситуация может стать неприятной.

— Я слышу тебя, брат, — Магнус с намеком посмотрел вниз, я увидел прикрепленную к лодыжке кобуру с пистолетом. Возможно, технически, это в обновленном округе Колумбия и незаконно, но, в конце концов. saw a pylon go flying toward him, Маркуса зачислили в Подразделение Обороны Земли, причем сделала это сама Президент. Я вдруг пожалел, что у меня самого нет ничего подобного. Ладно, раз уж Маркус подстраховался, значит, и у Натальи тоже что-то есть.

Мэри обратила мое внимание на другое. От Белого дома в нашу сторону двигала целая делегация. Я разглядел темные волосы президента в окружении многочисленных агентов секретной службы. Сейчас она от нас была футах в тридцати, но я видел на ее лице беспокойство тем, что приходится отвлекаться на вот это. Вряд ли ошибусь, если предположу, что ей советовали не обращать внимание на митинг, но из своего, пусть и короткого, общения с президентом, могу сказать, что она страстная натура и считает свое дело справедливым. И еще у нее много желания заручиться поддержкой масс, видимо, поэтому посчитала, что разговор с людьми в такой вот обстановке, как сейчас, поможет делу. Видя разгневанные массы, я не был бы так уверен.

Она остановилась, из фургона вытащили подиум с встроенным микрофоном и динамиком. Голос Далхаузи звучал четче и яснее, чем у парня с мегафоном в руках.

— Всем доброе утро. Как мы все знаем, времена изменились, и я не одна из ваших старых лидеров. Я хочу, чтобы сейчас настало мирное время для всех нас. Мы должны работать вместе, чтобы добиться этого. Реальность такова, что нам есть, о чем беспокоиться, кроме ссор между собой. Мы должны смотреть в небо и защищать наш дом. Чтобы сделать это, мы должны стать единой, сплоченной планетой. — Она сделала паузу, чтобы ее слова проникли в слушателей.

— Тогда почему вы держите в изоляции моего брата? Он ничего там не делал. Я точно это знаю, — мужчина с мегафоном в руках повернулся к ней. Ага, теперь его негодование стало немного яснее.

— Во время События мы справлялись с преступлениями, как могли. Многие люди были ранены, изнасилованы, убиты. Я не знаю, что сделал ваш брат, но мы уверены в нашей системе. Хоть она эффективна и не на все сто процентов, у нас не было другого выбора, кроме как наказать тех, кто в такое напряженное время причинял вред другим. То, что случилось со всеми нами, не дает никому права причинять вред другому человеку. Во всяком случае, это дало миру возможность помочь нуждающимся, и многие люди воспользовались случаем. — Далхаузи не отступала.

Парень спрыгнул с импровизированного подиума и направился к воротам.

— Ты ошибаешься. Ты ошибаешься во всем.

Когда он приблизился футов на пятнадцать, я увидел, как напряглись ребята из секретной службы. Магнус поднял ногу и пистолет с лодыжки перекочевал на пояс за спиной. Нат тоже сдвинулась, оказавшись по другую сторону от парня.

И тут раздался выстрел, только откуда-то из-за наших спин. Парни из секретной службы мгновенно уложили Далхаузи на землю, прикрывая ее. Магнус схватился с парнем, добравшимся до ворот. Раздался еще выстрел. Исчезла Мэри, оставив меня с Кэри стоять посреди в испуге пригибающихся к земле людей. Мэй тоже осталась. Я заметил в двадцати ярдах от нас черный фургон, на крыше которого засел стрелок. Я увидел, как на капот фургона забирается Мэри и бросается на стрелка, как бык на красную тряпку.

Наконец, я оправился от шока, передал поводок Кэри Мэй и ринулся к фургону. Стрелок тяжело упал на землю, винтовка отскочила в сторону. Двигатель фургона взревел, машина тронулась с места. Похоже, водитель не хотел попасть в руки правительства вместе со стрелком. Я подхватил винтовку и взял на прицел стрелка, Мэри спрыгнула с быстро набравшего скорость фургона, приземлилась, сделала перекат. Я отступил на пару шагов, чтобы посмотреть, все ли с Мэри в порядке, но при этом продолжая держать стрелка под прицелом.

Через мгновение она была уже рядом, отряхивала пыль с брюк.

— Спасибо за поддержку, Дин. — Она натянуто улыбнулась.

К этому времени нас окружили ребята из секретной службы, один из них наставил на меня пистолет. Я опустил дуло, а потом прикладом вперед протянул ему винтовку.

— Подстрахую тебя в любое время, даже если решишь стать скалолазом или прыгуном, — улыбнулся я, внутренне пожалев, что мы вообще приехали сюда, в Округ Колумбия.

Глава четвертая

Далхаузи выглядела измотанной. Толпа разбрелась, люди решили не создавать проблем. Все они через многое прошли и, наверное, выстрелы стали напоминанием их смертности. А смертей люди видели уже достаточно. Мы расположились в тихой части Белого дома, закрытой от посещения туристами.

Парня с мегафоном подстрелили, фургон скрылся, но камеры наблюдения должны были зафиксировать хоть что-нибудь. Стрелок сидел в соседней комнате и до сих пор ничего не сказал агентам Секретной службы.

— Какого черта он в него стрелял? Плохо целился? — спросила президент.

Я задумался. Поскольку ни о стрелке, ни о жертве ничего не знаем, можно только предположения строить.

— Может, хотели повесить это на вас?