Она не сделала ничего. Просто стояла навытяжку перед стражем таксофона, забыв как дышать. И что-то настырно тыкалось ей в кулак. Кира опустила глаза.

Пацан пропихивал в ее ладонь заслуженную «двушку».

Кира сцапала монетку.

– Иди, – велел пацан.

И Кира подчинилась. Пошла на негнущихся ногах, как сомнамбула. Окружающее казалось смазанным, будто рисунок на школьной доске, по которому небрежно провели тряпкой. Реальным оставался лишь таксофон, надвигающийся на нее, как кровоточащий айсберг.

Она обернулась всего однажды. Пацан запихивал монетки себе за щеку, одну за другой. И глотал. По его подбородку текли слюни. Кира запоздало вытерла рот рукавом, но вкус скверны на губах только усилился.

«Если сработает, не будет ни поцелуя, ни… Ничего!»

Она шагнула под козырек. Пластмассовые изгибы сомкнулись вокруг нее, как стенки чудовищной матки. Кира сняла трубку и поднесла к уху, словно револьвер.

Монетоприемник проглотил «двушку».

– Опять в беде, Кира? – сочувственно поинтересовался голос. – Как тебе помочь?

– Пусть этого не случится! Поломка движка, тот ублюдок на дороге, отмени это дерьмо, ясно?! – заорала Кира, раздирая связки. – Откатай назад! Пусть приедет Артем и заберет меня! Чтобы этого не было! Ты понял?!

– Я понял, Кира, – кротко ответил голос. – Этого не было.

Руль – не телефонная трубка – вырвался из рук. Въездной знак наскочил из хмари за лобовым стеклом, и Кира инстинктивно вжала педаль тормоза в пол. Едва не треснулась лбом о руль. «Камри» встала. Из колонок долбила музыка: «ВИА Гра» пели про продюсера. Часы на панели показывали 21:25. За надписью «ИЛЬИНСК ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ» дремотно раскинулся город.

Кира расхохоталась. Зажала ладонью рот. Отняла руку – на пальцах ни царапины. Опустила взор – плащ как из химчистки. Она заглушила мотор, вырубила музло и издала победный клич. Снова засмеялась, уже со слезами.

Отдышавшись, Кира выбралась наружу и заглянула под капот. По пластиковым и металлическим внутренностям «Камри» растекался антифриз. Расширительный бачок был пуст. Конечно – Кира загадала вернуть ее в момент до поломки движка. О починке бачка речи не шло.

– Ничего я не загадывала! – отчеканила она. – Я заснула за рулем, и все!

Словно в насмешку, из машины раздался перезвон айфона. Кира втиснулась в салон и, поколебавшись, потянулась за мобильником.

«Корголгон…» – прошелестел вкрадчивый голос в ее голове.

«АРТЕМ» – светилось на экране. Кира выдохнула и ответила на вызов:

– Тёмка, привет! Так тебе рада! Ты прям вовремя.

– Твои слова – бальзам на сердце. – Сигнал был чистейшим. Казалось, Артем сидит с ней рядом. – Как ты?

– Ехала домой, и в дороге антифриз весь вытек, прикинь. Вроде трещинка в бачке.

– Ты так двигатель запорешь.

– Можешь не рассказывать! – хохотнула Кира нервно. – Стою вот, думаю, что делать.

– А охлаждающая, чтоб долить, есть?

– Какие-то остатки в канистре. На них не дотяну. Пойду искать заправку.

При мысли о том, что придется снова посетить Ильинск, сдавило грудь.

– У меня есть. Ты где, скажи. Приеду.

– Ой, не ерунди… – протянула Кира, которой сразу задышалось легче. Надежный друг рядом был ей сейчас нужнее антифриза. – Зачем тебе мотаться на ночь глядя?

– Я тебе в любое время рад, – ответил Артем бесхитростно. – Говори, куда.

– Тебе ехать часа полтора.

– И расстояния не помеха.

– Вот ведь Тёма: решил – и точка… – делано вздохнула она, сдерживая улыбку. – Я на въезде в Ильинск, это у нас в области. Знаешь? Пришлю тебе геолокацию.

– Шли. Я пока раскочегарю ракету.

– Сильно не гони. Асфальт влажный.

– Полечу, не касаясь земли, – сказал Артем и отключился, но Кира не спешила отнимать трубку от уха. Конец разговора означал наступление одиночества.

Наконец она сдалась. Опустила руку, отправила Артему геолокацию и стала наблюдать, как по лобовому стеклу скатывается водяное просо. Старалась не думать, что где-то в ночи идет своим путем Паха Чичерин.

* * *

Стук в окно был деликатным, но Кира подскочила в кресле, абсолютно не понимая, где находится, с криком, застрявшим в горле. Казалось, она прикрыла веки на мгновение, поддавшись дреме, – и вот, пожалуйста, в салон уже заглядывает со сдержанной улыбкой Артем.

– Тёмка!

Кира выскочила из машины и повисла на спасителе. Артем ответил на обнимашки одной рукой. Во второй он держал канистру с антифризом.

– Привет, Кир. Показывай, что стряслось.

Дождик кончился, и теперь над дорогой играл сам с собой в догонялки пронизывающий ветер. Щека Артема казалась ледяной, как и шея, – даже под воротником толстовки.

– Ты сосулька совсем! – воскликнула Кира, расплетая объятия. Артем выпрямился. Он был выше Киры на голову, метр девяносто – настоящий здоровяк. Иногда она в шутку звала его Йети. – У меня кофе остался в термосе.

Артем отмахнулся:

– Некогда. Показывай.

Пока он колдовал над капотом, Кира огляделась. Увидела осточертевший въездной знак, убегающую в сторону города асфальтовую ленту, обочину в проплешинах. И ничего больше.

– А ты на чем доехал?

– «Лексус» сломался по пути, – донеслось из-за крышки капота.

– На такси?

– Твоя бы тоже сломалась. – Артем игнорировал вопрос. – Тут все в антифризе. Хорошо, спохватилась вовремя. Но трещинки не вижу. Зальем в бачок и поедем аккуратно. Дотянем. Воронка есть? Воронки нет. Тогда на, свети.

Он протянул ей смартфон. Кира скользнула взглядом по экрану «Гелакси», и ее брови поползли вверх:

– Двадцать минут второго?! Ты пешком шел? Бедня-аш!

– Мы едем или болтаем? – буркнул Артем. – Свети давай.

Он залил бачок, не пролив ни капли мимо («Золотые руки»!), и забрал у Киры мобильник.

– Вроде не каплет. Поехали, проверим. За руль пустишь?

– Да ты вымотан, наверное. Отдохни, уж я доеду.

– Тебя тоже срубает. Задрыхнешь за рулем. А я соскучился по «Ласточке»: как там она поживает с новой хозяйкой? Новая хозяйка за антифризом не следит, а-та-та!

– Ну хвать! – Кира хотела насупиться, но вместо этого хихикнула.

– Садись, серьезно. Я отвезу. И за машиной мне так следить проще.

– Ключи в замке… – пискнула она и прыгнула на переднее пассажирское.

Артем хлопнул крышкой капота, кинул канистру на заднее сиденье и взгромоздился рядом. «Камри» просела.

– Такой у меня чумовой был день, Тёмик, рассказать – не поверишь. – Кира зевнула.

– Ну почему? – Он завел мотор, прислушался. – Время есть. Нам хватит.

– Лучше подремлю, – сказала она, откидываясь.

«Камри» плавно отчалила от обочины. Кира прикрыла глаза, хотя в сон ее уже не клонило. Причина была в другом: она не желала видеть Ильинск. Если не видеть, можно притвориться, что все – обрюзгшие хрущевки, подворотня за перекрестком, скрюченный пацан в летней футболке, губы, утопающие в дряблой бородавчатой плоти, и КОРГОЛГОН – приснилось. Притвориться и в итоге поверить.

Артем молчал. «Камри» скользила ровно, не замедляясь.