В 1657 году он нанял архитектора Луи Ле Во, художника Шарля Ле Брюна и пейзажиста Андре Ле Нотра для проектирования, строительства и оформления огромного и великолепного замка Во-ле-Виконт, разбивки садов и украшения их статуями. В проекте одновременно было занято восемнадцать тысяч человек, 47 стоимость — восемнадцать миллионов ливров, 48 и занимал площадь трех деревень. Там Фуке собрал картины, скульптуры, предметы искусства и библиотеку из 27 000 томов, среди которых были Библия, Талмуд и Коран. В эти элегантные комнаты (как нам говорят) «тайно ходили женщины из высшей знати, чтобы составить ему компанию по экстравагантной цене». 49 С таким же вкусом, но за меньшие деньги он приглашал в свой салон таких поэтов, как Корнель, Мольер и Лафонтен.

Людовик завидовал этому великолепию и подозревал его источник. Он попросил Кольбера проверить методы и счета сюринтенданта; Кольбер доложил, что они невероятно коррумпированы. 17 августа 1661 года Фуке пригласил молодого короля на праздник в Во. Шести тысячам гостей подали шесть тысяч тарелок из серебра и золота; Мольер представил в садах свою комедию «Фашо». Этот вечер стоил Фуке 120 000 ливров и его свободы. Людовик чувствовал, что этот человек «ворует не по чину». Ему не нравился девиз «Quo non ascendam?» — «К чему я не могу подняться?», сопровождаемый фигуркой белки, взбирающейся на дерево; и он считал, что на одной из картин Ле Брюна изображена мадемуазель де Ла Вальер, уже ставшая королевской любовницей. Он бы арестовал Фуке на месте, но мать убедила его, что это испортит очаровательный вечер.

Король не торопился с ответом, пока не собрал убедительные доказательства его проделок. 5 сентября он приказал начальнику своих мушкетеров арестовать его. (Этим мушкетером был Шарль де Баатц, сеньор д'Артаньян, герой Дюма-отца). Судебный процесс, затянувшийся на три года, стал самым громким делом в истории царствования. Мадам де Севинье, Лафонтен и другие друзья работали и молились за оправдание Фуке, но бумаги, найденные в его замке, признали его виновным. Суд приговорил его к изгнанию и конфискации имущества; король заменил это пожизненным заключением. Шестнадцать лет некогда жизнерадостный министр томился в крепости Пиньероль (Пинероло) в Пьемонте, утешаемый верным товариществом своей жены. Это был суровый приговор, но он пресекал политическую коррупцию и давал понять, что присвоение государственных средств для частных удовольствий — прерогатива короля.

IV. КОЛЬБЕР ВОССТАНАВЛИВАЕТ ФРАНЦИЮ

«Чтобы присматривать за Фуке, — писал Луи, — я соединил с ним Кольбера в качестве… интенданта, человека, которому я всецело доверял, ибо знал его ум, прилежание и честность». 50 Друзья Фуке считали, что Кольбер преследовал его мстительно; возможно, в этом была замешана какая-то зависть, но во всей Франции той эпохи не было человека, который мог бы соперничать с Кольбером в неустанной преданности общественному благу. Сообщается, что Мазарин, умирая, сказал королю: «Сир, я всем обязан вам; но я отдаю свой долг… тем, что отдал вам Кольбера». 51

Жан Батист Кольбер был сыном суконщика из Реймса и племянником богатого купца. Буржуа по крови и экономист по заразе, он был воспитан в ненависти к путанице и некомпетентности и был приспособлен природой и временем для того, чтобы превратить экономику Франции из крестьянской бесхозяйственности и феодальной раздробленности в единую национальную систему сельского хозяйства, промышленности, торговли и финансов, идущую в ногу с централизованной монархией и обеспечивающую ей материальную основу величия и власти.

Поступив в военное ведомство в качестве мелкого секретаря в возрасте двадцати лет (1639 г.), Кольбер добился известности, был принят на службу к Мазарину и стал успешным управляющим состоянием кардинала. Когда Фуке пал, на Кольбера была возложена ответственная задача по реорганизации финансов страны. В 1664 году его назначили управляющим зданиями, королевскими мануфактурами, торговлей и изящными искусствами; в 1665 году — генеральным контролером финансов; в 1669 году — секретарем военно-морского флота и государственным секретарем по делам королевского двора. Ни один человек при Людовике XIV не поднимался так быстро, не работал так много и не добился так многого. Он запятнал свой взлет кумовством, одарив бесчисленных Кольбертов местом и жалованьем, и сам получал вознаграждение почти пропорционально своей значимости. Он был подвержен тщеславию, настаивая на своем якобы происхождении от шотландских королей. Иногда, торопясь осуществить задуманное, он грубо переступал через существующие законы и обходил оппозицию с помощью превосходного подкупа. По мере роста его власти он становился все более властным и раздражал дворянство, наступая на пальцы, в которых текла голубая кровь. При перестройке французской экономики он использовал те же диктаторские методы, что и Ришелье при перестройке французского государства. Он был не лучше кардинала.

Он начал с изучения способов работы финансистов, которые собирали налоги, снабжали армию оружием, одеждой и продовольствием и выдавали ссуды феодалам или национальной казне. Некоторые из этих банкиров были богаты, как короли; у Сэмюэля Бернара было 33 000 000 ливров. 52 Многие из них приводили в ярость аристократию, вступая в брак с ней, покупая или получая титулы и живя в роскоши, недостижимой для простой родословной. Они взимали до восемнадцати процентов за свои займы в зависимости от неопределенности возврата. По просьбе Кольбера король учредил Палату правосудия для расследования всех финансовых махинаций, совершенных с 1635 года «любым человеком любого качества или состояния». 53 Все фискалы, сборщики налогов и рантье были вызваны в суд, чтобы открыть свои записи и объяснить законность своих доходов. Все должны были показать чистые руки или подвергнуться конфискации и другим наказаниям. Палата рассылала своих агентов по Франции и поощряла доносчиков. Несколько богатых людей были заключены в тюрьму, некоторые отправлены на галеры, некоторые повешены. Высшие классы были шокированы этим «террором Кольбера»; низшие классы аплодировали. В Бургундии денежные люди организовали восстание против министра, но население поднялось против них, и правительству с большим трудом удалось спасти их от народного гнева. Около 150 000 000 франков были возвращены в казну, и страх на целое поколение умерил коррупцию в финансовой сфере. 54

Кольбер прошелся по бюджету с косой экономии. Он уволил половину чиновников в департаменте финансов. Вероятно, по его предложению Людовик упразднил в королевском доме все должности, которые приносили вознаграждение без обязанностей. Двадцать «секретарей короля» были отправлены зарабатывать на хлеб. Число поверенных, сержантов, швейцаров и