Даже находясь здесь, троица богов почувствовала исходящую от этого пламени мощь. Ратибор и Афина узнали нечто подобное. Сомнений нет, это пламя принадлежит Аду. Правда, что-то подобное они не наблюдали у прошлых демонов. Но сомнений не было.

— Да быть не может! — настала очередь Ратибора удивляться. Если оперирование эфиром ещё как-то можно списать на чистую случайность и эволюцию человека, то пламя Ада уже не припишешь к этому. Лишь демоны способны на такое. До этого никто не обращал внимание на это пламя, когда оно только покрывало странного юношу, ибо воспринималось в тот момент совсем иначе. Возможно тогда он не стал высвобождать всю его силу.

Но никто ему не ответил. Неофир всë же смог выбраться оттуда и в своей истинной форме атаковать врага. На этот раз человеку не поздоровилось. И пусть троица богов желала остановить сражение, дабы иметь возможность как следует изучить странный феномен, но не могла. В дуэль Богов никто не может вмешиваться, пока бой не завершится. Поэтому всë, что им оставалось делать, так это молча наблюдать за происходящим.

И вновь картина сражения резко сменилась. Казалось, что бог скитальцев вот-вот победит, но загадочный человек нашëл выход из сложившейся ситуации. При этом он сделал что-то, заставившее высвободится огромное количество божественной энергии тëмного бога и эфира. После этого сомнений точно никаких не осталось. Человек, представший перед ними, не мог являться жрецом. Он и был тем самым тëмным богом, которого все так искали.

В очередной раз Неофир со своим противником поменялись местами. Теперь уже человек рубил мечами бесформенное тело Бога скитальцев. К слову, последнему это доставляло массу проблем и боли. Неудивительно, ведь клинки опутаны пламенем Ада вперемешку с божественной энергией тëмного бога.

Это заставило в очередной раз троицу богов глубоко задуматься. Конечно, были определëнные догадки по этому поводу, но не более. К тому же определëнные сомнения накладывались на протяжении всего времени битвы. Но с каждой секундой присутствующие боги убеждались в том, что представшая их глазам картина, казавшаяся невозможной, является действительностью. Простой смертный оперировал пламенем Ада и божественной энергией, ломая все известные законы и стереотипы.

Вскоре бой завершился также внезапно, как и начался. Неофир смог оттолкнуть своего противника в сторону, а затем резко приблизиться к нему. В этот момент они практически одновременно нанесли друг другу удар. Как-то так получилось, что своим клинком стоявший перед богом скитальцев человек умудрился попасть в его «Сердце». Пламя Ада, вперемешку с божественной энергией и эфиром смогли разрушить защитную оболочку, и остриë клинка воткнулось в его ядро. Шансов у Неофира выжить не осталось. Но и человеку тоже досталось. Покровитель скитальцев проткнул его тело насквозь, лишая возможности жить дальше. Но это казалось со стороны. Сейчас же человек стоял и скалился в лицо своему умирающему врагу. Будто дикий зверь, убивший другого хищника, доказав тем самым свою силу.

В очередной раз непростому уже смертному удалось удивить богов. Он тут же принялся «всасывать» вытекающую из умирающего Неофира энергию в себя. Спустя полминуты остался стоять лишь человек с опущенными к земле клинками.

— Кто следующий? — прорычал он, обернувшись к троице богов. В этот момент на его лице поселился оскал. И выглядело это достаточно жутко.

Сил не осталось, но троица богов, стоявшая неподалёку, вряд ли меня так просто отпустит. Особенно после того, как я прикончил их «коллегу по цеху». Да уж, трудноватый вышел бой, но я справился. Всë же смогу утащить с собой в случае чего одного из этих гадов. Уже какой-то прогресс, которым можно гордиться.

Поэтому, приготовившись к бою, я остался стоять на месте и ждать нападения. Самому разрывать дистанцию сил практически не осталось. Да и для этой троицы нужно подготовить что-то более мощное, нежели для предыдущего бомжеватого божка. Поэтому я остался стоять на месте, вливая в землю под собой колоссальное количество эфира и создавая печать, в центре которой находился я. Уверен, после этого я точно умру, но обязательно постараюсь прихватить своих врагов с собой. Даже если у меня этого не выйдет, то я как следует потрепаю их, дабы на будущее запомнили, каково это связываться с истинным демоном. Нам неведом страх, нам плевать на боль. Если нам суждено умереть, мы сделаем это с гордо поднята головой.

Но атаки не последовало. Троица чудаковатых богов продолжала стоять неподалёку и взирать на меня удивлённым взглядом. Никто из них не торопился разорвать молчание или атаковать меня. Вместо этого они чего-то ждали. Вопрос только чего?

Сознание продолжало плыть в тумане. Звон, поселившийся в моих ушах, превратился в колокольный набат. Несмотря на печать регенерации, тело вот-вот грозилась «протянуть ноги». Но я стоически продолжал держаться, готовясь отражать любое нападение. И плевать, что сил не осталось, а любое лишнее движение может обернуться смертью.

По итогу моё тело всё же не выдержало. Сознание полностью покинуло его, отправляясь в нирвану. Как бы я не пытался удержать его, ничего не вышло. Скоро я уже потерял сознание, продолжая стоять на месте с опущенными к земле клинками. Похоже, на этом моя битва окончена. Жаль, так и не успел закончить с последней печатью.

— Что это с ним? — решил поинтересоваться Ратибор у своих приятелей.

Человеческий юноша, которые только что убил Неофира, некоторое время стоял на месте. Он приготовился сражаться, одновременно с этим что-то создавая под собой, тратя при этом остатки своих сил. Благо, смотревшие за этой картиной боги, моментально поняли, что задумал этот ненормальный человек. Он явно собирался убить себя в случае чего, попутно попытавшись прихватить их с собой.

И только Маркус планировал вмешаться в этот процесс, как он резко сам прекратился. Так и не успевшая сформироваться эфирная печать, принялась саморазрушается. В свою очередь парень остался стоять на месте. Правда, взгляд его стал затуманенным, а веки сами собой закрылись. И это заметил покровитель войнов.

— Весьма достойно. Истинный воин, — только и сказал он, оценивая паренька. Если не его «странность» Ратибор обязательно сделал бы паренька своим жрецом. Но увы, такое