Расплатившись, он переключил своё внимание на меня. Он повертел своим денежным мешочком передо мной, после чего указал на мой меч.

Я указал на свой меч, на него и на кошелёк. В ответ тот кивнул. Повертев головой и прижимая свой меч ближе к себе, я рукой провел перед его лицом, отказываясь от предложения. Тот, почесав затылок, жестом попросил меня смотреть.

Он взял пять сухарей и глиняные кружки. Кружки он выставил в виде стен или зданий. Я понял это лишь потому, что сухарями он обозначил нас с ним. Один сухарь был около кружки. Остальные четыре, которыми являлись судя по всему мы, подходили к этому одинокому сухарю. Главный сухарь, коем обозначил себя этот мужик, что-то делал с одиноким сухарём. Остальные сухари распределились по сторонам. Он убрал одинокий сухарь, поставив вместо него свой денежный мешочек. После этого, все сухари ушли судя по всему в закат, а точнее - в его рот.

От таких объяснений у меня ехала крыша. У меня было два варианта: ограбление, либо контрабанда. В обоих случаях - я рискую сесть в местный участок. Я хотел бы отказаться, как тут вдруг, он вручил мне двадцать серебренных. Я удивленным посмотрел на него. Он же показал мне мешок, где было по меньшей мере ещё двадцать серебренных, и тут же убрал его.

Какое-то время он смотрел на меня, ожидая ответа. Я лишь сделал задумчивое лицо.

Не в подобных авантюрах я хотел участвовать. Криминал - дело тонкое. Особенно для шестёрок, в кои я сейчас рискую записаться. Не факт, что они не попытаются забрать те деньги, что дали мне после выполнения их задачи. Однако вместе с тем, перспектива получить сорок серебренных по сути за нулевое участие - слишком соблазнительна. Если, конечно, всё пойдет по плану. А ведь фортуна любит шутить.

Деньги кончаются. Не учитывая те монеты, что мне дал тот мужик, осталось у меня всего шестьдесят пять. Я заплатил тридцать две за ночлег и три на ужин. Однако, я не думаю, что я тут задержусь на сутки. Думаю уже к утру меня выгонят. В лучшем случае - у меня ещё две ночи. Если я не найду гильдию за это время - останусь без средств. Передо мной тяжелый выбор.

Если взвесить всё - получится неутешительная картина.

За время обхода города, я не обнаружил ничего, что могло бы хоть как-то намекнуть на существование хоть какой-то организации по уничтожению чудовищ или изучению чего-либо. Либо этот город справляется с угрозами этого мир самостоятельно, либо, что наиболее страшное, угроза идет не от живности.

С другой стороны, я могу оказаться в патовой ситуации, связываясь с криминалитетом. Меня могут казнить стражники. Или сделать рабом. Или просто зарежут другие бандиты.

Однако даже так: я бы мог узнать что-то новое об этом мире, ошиваясь возле тех, кто живёт под ним, скрываясь в тенях от закона. Пусть это и опасно, однако сейчас это решает одновременно две мои проблемы - нехватка знаний и средств. Да и если так смотреть - я же в любом случае смогу сбежать когда припрёт?

Я кивнул.

Мужик улыбнулся мне, начиная вставать. В этот момент, я вспомнил, что были ещё сухари. Остановив его рукой, я взял на тарелке еще три сухая, что были с нами на демонстрации плана.

Он повернул мою голову в угол помещения, где сидели три амбала с железными дубинами на поясах.

Я кивнул и мужик подтолкнул меня к выходу, подзывая амбалов следом.

Мы вышли из таверны, выходя к главной дороге возле пирса. Наша группа собралась кругом. Мужик в бандане что-то объяснял амбалам. Судя по интонации и мимике, можно предположить, что он рассказывал план действий. В какой-то момент, он указал на меня и на одного амбала, что был лишь в грязном жилете поверх голой кожи. Я подошёл к этому амбалу, тот бросил на меня странный взгляд. Он не выдавал агрессии, но явно давал понять о разочарованности моей компании.

Как только наш командир закончил говорить, он махнув рукой позвал всех за собой. Мы шли в две группы, расстояние между которыми было примерно пять метров. Первая была из командира и двух амбалов, а вторая из меня и одного амбала. Мы шли по ночному городу, сквозь тёмные плохо освещенные переулки, где иногда попадались пьяницы и люди, лица которых были закрыты капюшонами. От одной из таких сомнительных личностей нашему командиру нужно было поздороваться. Командир и человек в капюшоне что-то переговаривали, после чего снова пожав друг другу руки, он, и мы заодно, зашли в небольшой закоулок, где к нам вышла фигура в чёрной мантии и выполненной на манер племенного искусства деревянной маске изображающей человеческое лицо.

Он поприветствовал нас поклоном. Я попытался разглядеть его, но в слабом свете единственного фонаря это было почти невозможно. Что-то поговорив, он указал командиру на его сумку, делая круговые движения указательным пальцем, на котором был серебренный перстень с изображением широко разинутой пасти дракона, внутри которой, под светом слабого огня, сиял красный кристалл. Были на кольце выгравированы и надписи, однако я не мог и прочесть. Его наряд вызывал ассоциации с каким-то культом, а потому я так и прозвал его - Культист.

Культист что-то обговаривал с командиром. Диалог шёл на полутонах и показался мне деловым. В какой-то момент, они таки пришли к чему-то и Командир достал из сумки, закрепленной у левого бедра, три деревянных медальона или амулета со странными изображениями - это было похоже на сюрреалистичные образы в которых фигурировало море, большие рыбы и острова. На обратной стороне некоторых изделий были лица, разглядеть их всех мне не удалось, но вот одно точно: лицо женщины с кольцом на нижней губе; из её рта шла вода, превращающаяся в цунами; глаза напоминали луну; из носа шли линии, напоминавшее сильные потоки ветра. Возможно, это богиня и возможно, что покланяются ей те самые рабы с рынка. Об этом говорит общий тон сюрреализма и использование дерева в качестве материала.

Передав их Культисту, тот засунул их в левый рукав мантии, после чего достал из правого рукава уже овальный медальон с изображением обсидианового скелета дракона, на концах и изгибах крыльев которых были красные кристаллы, напоминавшие рубин. Обменявшись реликвиями, Культист и Командир разошлись по сторонам. Командир лишь на секунду показал нам этот медальон, после чего скрыл его в своём подсумке.

Мы продолжили двигать по переулкам, пытаясь