— Вы не могли бы найти другую тему для беседы, фройляйн… как вы сказали ваше имя - Ася? Странное… вы, правда, русская? И давно вы живете в Польше? - перебил меня начальственный немец.

Ого! Кажется, начался допрос.

— Я здесь всего несколько дней, я сбежала из России потому что… потому что, я категорически не разделяю убеждения партии и руководства страны по ряду важнейших вопросов.

Я выпалила эти слова и притихла, рассматривая стриженый затылок немца впереди меня, а также краем глаза замечая, как отчего-то бесится рядом Блондин. Вот он точно был какой-то странный, хотя его лицо мне почему-то показалось смутно знакомым. Он тоже напоминал одного актера из старого советского кино... кого же... кого...

Не поворачиваясь ко мне, старший офицер уточнил:

— В каких же именно вопросах вы не согласны со Сталиным?

Я чуть было не рассмеялась, услышав сейчас это имя… Может, я участвую в дурацком розыгрыше, может, бывший мой муженек решил меня таким образом наказать, подослал актеров? Почему-то вся моя робость моментально испарилась, и я начала отвечать с наигранной веселостью и даже дерзостью:

— Понимаете, я считаю, что человек - это творение Божье, а не от обезьяны произошел.

— Вам не разрешалось верить в Бога? - немец впереди задавал все новые вопросы, даже не поворачиваясь ко мне.

И я начала вдохновенно врать, сочиняя свою легенду:

— Я была учителем в обычной школе и однажды рассказала детям об Иисусе Христе, меня попросили уволиться и потом я поняла, что мне уже не дадут работать с детьми. А я деток очень люблю и не могу себе другого занятия представить… на лесозаготовки мне как-то не хочется совсем.

— В каком городе вы жили?

Ох, я даже ничего не успею придумать, придется правду сказать.

— Я из Сибири, маленький провинциальный городок под названием Тюмень, туда еще в царские времена на каторгу ссылали.

К моему удивлению, офицер тихо рассмеялся:

— О! Знаю - восстание декабристов. И даже друзья Пушкина в этом участвовали…

"Какой же ты у нас осведомленный! Начитанный..."

— Вы, наверно, и сами в России бывали?

И тут он повернулся:

— В России? Почему вы все время говорите - в России?

Надо было отвечать быстро и убедительно.

— Я люблю именно так называть свою страну, понимаете, мои родители всегда с восхищением вспоминали царские времена и не приветствовали приход к власти большевиков. Я… я из старинного дворянского рода Воронцовых.

Блондин буркнул что-то маловразумительное и снова с ненавистью уставился на меня, а, собственно, почему он так злится? Что я ему сделала? Псих!

И тут Франц поманил меня к себе пальчиком, а когда я наклонилась к нему поближе, вдруг прошептал в самое ухо:

— Вы, пожалуйста, его не бойтесь, Отто всегда такой, он часто не в духе. По -настоящему он хороший... он мне даже кораблик сделал... а еще я очень хочу пить.

"Хороший - как же. Где-то очень-очень глубоко" А мне-то какое дело до дерганного Отто?

— Я тоже пить хочу, - шепотом сообщила я мальчику и уже громко спросила:

— Извините, у вас есть вода для ребенка?

Офицер на переднем сиденье резко повернулся и вопросительно посмотрел на Блондина, а тот смерил меня недовольным взглядом, отвечая, что никакой воды у него нет и в случае необходимости можно сделать остановку у ближайшего кафе.

— Вообще-то в дорогу с ребенком нужно всегда воду брать! - строго заметила я, но Франц меня перебил:

— Я уже не ребенок, мне почти девять лет.

«Ох, ты, Господи! Да они же его совсем затиранили, даже не позволяют считать себя маленьким. Еще и от матери отобрали и сам образ матери обгадили, ну, точно, сверхчеловека готовят...»

— Потерпи, Франц! Вырастешь истинным спартанцем, закаленным в трудностях, ты же слышал о подвиге царя Леонида и его трехсот воинов?

— Слышал, конечно, - мальчик понурился, - только меня бы в Древней Спарте уже давно сбросили со скалы… я ни на что не годен...

— Нет никакой необходимости терпеть жажду. Мы сейчас сделаем остановку. Ты ведь сегодня даже от завтрака отказался, Франц? - не то спросил, не то утвердил старший офицер.

— Я не голоден.

В голосе немца звучало нескрываемое раздражение, а меня охватила злость, как будто ребенок виноват, что хочет пить, а никто не позаботился о воде. Притом, у мальчика серьезные проблемы с самооценкой, они что не видят? Этот нарядный... постарше... Он же ему вроде отец?

Отто. Долгая дорога в Познань

Нет, это просто немыслимо! Нужно было всего лишь прикрикнуть на щенка, а не останавливаться возле придорожной девки! Что за блажь возникла у Вальтера? Подумаешь, немного напомнила его блудливую сучку...

Эмма фон Гросс хотя бы красавица, а уж это чучело, что генерал затащил в машину... У меня просто нет слов! Потом оказалось, что девица еще и русская. Я убил бы ее на месте. Ненавижу русских! Я готов убивать их голыми руками за все, что они с нами сделали. За все, что они сделали со мной... Donnerwetter!

Уж конечно девица начала лебезить перед козявкой Францем, не иначе захотела произвести впечатление на его высокопоставленного папочку, еще пыталась учить меня тому, как надо обращаться с детьми. А потом щенок захотел пить и нам пришлось остановиться.

Русская не отходила ни на шаг, она начала рассказывать Францу какие-то дурацкие сказочки про корабль с алыми парусами и капитана, который должен приплыть за девицей и увезти ее в лучший мир. Конечно, девкам нравятся капитаны - неважно, русские они, немки или француженки.

А еще она поведала нам историю о несчастном детстве Снежной Королевы, а Франц слушал, раскрыв рот, потому что ему вдруг стало понятно, отчего Королева такая холодная и бессердечная. Русская даже пыталась чего-то нам спеть, вроде: "Отпусти и забудь, что прошло - не вернуть..."

Хотел бы я забыть все, что со мной случилось, но ведь это и каленым железом не вытравишь, даже если содрать с меня кожу живьем... я буду все знать и помнить - эту боль невозможно забыть.

Я внимательно следил за реакцией Вальтера, кажется, русская ему приглянулась, тем более, что Франц уже от нее без ума. Вальтер смотрел на нее, как смотрят на свое, я уже хорошо изучил генерала, чего доброго еще потащит за собой и нам