Я попытался ответить, но не мог.

— Молчи! — приказал голос. — Внемли мне. Или умрешь. Вновь.

Мою волю будто сжали в кулак и смяли, как бумажную салфетку. Я не чувствовал боли, не чувствовал своего тела, лишь чужое гнетущее присутствие.

— Найди Алого Стража. Сразись с ним. Победи или умри. За этим тебя призвали. Обрети свободу или покой.

Голос стих, и я «услышал» тяжелый вздох, больше похожий на хриплый стон. Воцарилась тишина, но тиски чужой воли все еще крепко сжимали мое сознание. Я подавил в себе желание «заговорить» с незнакомцем, помня о том, что умру, если не буду слушать его. Не знаю почему, но я ни на секунду не сомневался, что он может убить меня.

Умирать я не хотел. Я хотел узнать больше. И голос раздался вновь.

— Искупи мои грехи. Отомсти за меня. Отомсти за всех. Сделай то, чего не сделал я.

Тьма перед глазами рассеялась, и я смог судорожно вдохнуть. Оглядевшись, я понял, что стою все в том же каземате, среди мертвецов и кровавых символов, а напротив меня, покрытый черным саваном, застыл кто-то…

Прикоснувшись в черной ткани, я осторожно потянул ее, и она легко соскользнула вниз. Я невольно скользнул за ней взглядом и увидел мертвеца, закованного в ржавые черные латы. Он парил в нескольких сантиметрах от пола — сапоги едва касались лужи крови. Я посмотрел на некогда величественные доспехи, ныне смятые чудовищной силой, разорваны чьими-то жуткими ударами. В образовавшихся брешах белели раздробленные кости. Плащ на сникших плечах больше походил на грязную рваную тряпку.

Когда я поднял глаза, то встретился взглядом с черными глазницами. В них не горело зеленое пламя. Они были пусты. Пробитый череп с выбитыми зубами венчала корона из острых шипов.

— Возьми мой меч… — все тот же голос раздался у меня в голове.

С жутким скрипом руки мертвеца согнулись и повернулись ладонями ко мне — одну из них скрывала латная перчатка, другая была изуродована и лишена трех пальцев.

Кровь с пола начала подниматься по старым доспехам. Она стекала по рукам мертвеца, формируя прямое вороное лезвие. Я заворожено смотрел, как появляется острый клинок, гарда в виде когтей и обтянутая черной кожей рукоять. Кровь влилась в меч без остатка, и в его навершии тускло засиял алый камень.

— Возьми мой меч. — Повторил голос. — Пусть Реквием служит тебе так, как служил мне.

Я почувствовал, как меня буквально потянуло к этому великолепному оружию. Я вдруг понял, что должен владеть им, будто ждал этого мига всю свою жизнь. Словно зачарованный, я подставил руки, и мертвец бережно вложил в них свой меч…

Мой меч.

Пальцы на рукояти оружия легли так, будто я сжимал его всю жизнь. Я ощутил прилив такой силы, какой никогда прежде не испытывал. Волна трепета и ужасающей мощи пронеслась по телу. В сознание хлынул поток из звона стали и криков. За краткий миг я прожил жизнь того, кто владел мечом до меня. Я видел то, что видел он — искаженные страхом и гримасами боли лица, пепелища, трепещущие на ветру стяги и реки крови. Крики умирающих звучали отовсюду и сливались в единый нестройный хор, к которому каждый взмах Реквиема прибавлял еще один надрывный голос. Эта непрерывная мелодия смерти зачаровывала и пугала одновременно. Я видел закованного в черную броню рыцаря, разившего врагов в золотых доспехах. Я видел его лицо, которое сменилось моим собственным…

Наваждение отступило, и я увидел, как мертвец в латах распадается черным пеплом. В голове снова зазвучал голос:

— Мое время прошло. Теперь Реквием твой. Когда тебе понадобится его сила, просто позови, и он откликнется на зов.

Тело древнего воителя исчезло, а вместе с тем стих и его голос. Кем он был? Почему отдал мне свой меч? Кто такой Алый Страж? Я так и не узнал ничего.

С замиранием сердца, я поднял меч над головой, любуясь бликами зеленых огней на его лезвии. Они становились все слабее и слабее, словно сталь поглощала их и растворяла в себе. Это завораживало. Вдруг я ощутил, как рукоять меча нагрелась, и он распался на части, обдав меня кровавым дождем, капли которого быстро впитались в кожу.

В тот же миг с тихим скрежетом стены каменного каземата начали расступаться, открывая для меня новый путь. И мне не оставалось ничего иного, кроме как следовать ему.

4. Очищение

Несколько секунд я всматривался во тьму открывшегося коридора. Неизвестность пугала, но и оставаться на месте не имело смысла: если и искать где-то ответы — явно не здесь.

Собравшись с духом, я сделал первый шаг и поморщился, когда босая нога коснулась холодного камня. Точно, моя одежда пропала. Идти голышом совершенно не хотелось, а значит, оставался только один вариант — я окинул задумчивым взглядом мертвецов в черных рясах…

Никогда бы не подумал, что придется носить одежду, снятую с покойников…

Выбор оказался невелик — из пятерки мертвецов мужчин было трое: один не вышел ростом, другой отличался худобой и только одежды третьего пришлись мне почти впору. Поборов отвращение, я начал снимать одежду с закоченевшего трупа.

Провозившись битый час и завладев комплектом одежды с чужого плеча, я уже решил, что самое сложное позади. Но быстро изменил свое мнение. Надевать вещи мертвеца оказалось куда сложнее с моральной точки зрения.

Скрепя сердце, я облачился в просторные штаны, кожаные сапоги, простую рубаху, перетянутую широким поясом, и строгую мантию. Все черного цвета. Стильно… наверное. Одежда не стесняла движений, но вот пахла просто отвратительно. Впрочем, я довольно быстро «принюхался» и к концу приготовлений почти не обращал внимания на запах тлена.

Перед тем как покинуть каземат, я подошел к стене и взял из нее череп со светящимися глазницами — пусть и жутковатый, но все же источник света. Зеркала поблизости не нашлось, но, готов поспорить, выглядел я пугающе и крайне подходяще для какой-нибудь тематической вечеринки в духе Хэллоуина.

Впервые с момента появления в этом месте я позволил себе кривую ухмылку. Занятно, как быстро мозг человека адаптируется к потрясениям…

Или я просто сошел с ума?

Впрочем, сейчас меня устраивали оба варианта.

С этой мрачной мыслью я и двинулся в путь.

* * *

Звуки шагов гулким эхом разносились по коридору. Несмотря на то, что я