Причина поломок усилителей, чаще всего, была, действительно, «обычная» японская безалаберность. Вплоть до не правильно нанесённой на плату маркировки, например, полярности электролитических емкостей. Естественно, при первом же включении происходит «бах» со вскрытием крышки конденсатора и, возможно, выход из строя еще нескольких деталей на плате. Так получается, что они не только лепят, что попало, но и не проверяют каждый аппарат на простую исправность. Что это? Я знал японцев, как «самураев», готовых совершить сепуку, если пострадает честь, а тут… Или они так выказывают к нам своё неуважение? Но я не особо рефлексировал. Хорошо, когда узнаёшь слабые стороны противника.

Я и раньше знал нюансы ремонта японской техники, но то были, чаще всего ломаные-переломанные агрегаты. А это, прямо из японских белых ручек, мать их так. Но, как говорится, не бились бы стёкла, не было бы работы у стекольщика.

— Странно, что магазинный «сервис-менеджер» не справлялся с такой работой. А может и справлялся? Тогда почему мне отдали его работу? — думал я, едучи на автобусе домой. — И вовремя с деталями «подвернулся» Андрей. Так бывает? Слишком легко у меня всё получается. И музыканты «ведутся» на мой диктат. Только клавишник Александр отчего-то возмутился. И резко так возмутился! Вроде я и не давил на него, а он вспылил. Что я не так сделал? Но эти слушаются меня, как куклы. Даже страшно. Что во мне не так? Напор взрослого? Безапелляционность? Уверенность в результате? А вот Александру «не вкатило». Сам лидер? Они все сами себе лидеры, Александры. Хе-хе…

Я подумал, что надо бы ужесточить нагрузки на тело. Пора переходить к настоящим кроссовым забегам. По выпавшему снежку в самый раз. Главное, что далеко бегать не надо. Зигзагом по лесочку пробежался вверх-вниз-вверх-вниз, и нормально. Я попробовал намедне…

И тут я вспомнил, что еду не домой, а к Семёнычу. О, блин, чуть не пропустил пересадку на трамвай… Та-а-а-к… А на Семёновской, где прикажете, бегать? По набережной круги нарезать? Можно, конечно. Почему, нет? Вдоль моря… Но тогда уж по стадиону Динамо! Но это с Юдиным придётся договариваться, а с ним у меня не очень ладится в последнее время. Не нравится ему, что я прихожу на тренировки только спарринговать.

С Городецким у меня тоже не заладилось. Он молчал-молчал, а после того, как я сходил на вечернюю тренировку к Ибраеву и настучал его ребятам по разным частям тела, он ко мне некоторое время приглядывался, а потом стал придираться: «Почему пропускаешь?», «Или ходи или не ходи!». То ничего, а то вдруг… Возможно, он понял, что я «слил» свою полуфинальную схватку на «городе». А возможно Ибраев ему что-то наплёл. Очень мне он не понравился. А я ему, так как камня на камне не оставил на разработанном им лично «боевом стиле».

Я вспомнил, что встречался с ним в своей молодости и даже спарринговал с его «учениками». Ни тогда, ни сейчас они меня не впечатлили. Обычный челнок с качанием маятника и бесполезными шарообразными движениями руками, имитирующими «домик» Алексея Кадочникова. Но и всё. Вспомнив, с кем имею дело, я настучал «ибраевцам» по рукам и ногам, отсушив конечности, а потом стал ловить на подсечки и другие броски. Причём, как оказалось, это были ребята-самбисты, которых Георгий Григорьевич отдал Ибраеву в аренду, для обкатки его «системы».

Что это был за Ибраев, я так и не понял ни в свои годы, ни теперь. Особенно меня «возмутила» откляченная задница «учителя». И требование делать «так, как он». Где это видано в боевых искусствах? Даже со стороны это выглядело пошло. Поэтому к Городецкому мне ходить, что-то совсем расхотелось. Может перейти в Динамо к Полукарову? Или в Буревестник? Возьмут ли? А если возьмут? Полукаров соки выжмет. Да и Сарванов не откажется сделать из меня чемпиона. Правда уже сейчас у него в моём весе есть перспективные ребята. Потом можно и в Политех поступить по «спортивной льготе». Дилема… Да-а-а…

Глава 5

Мишка увидел меня, вылезающего из «Буханки», и забежал в подъезд вслед за мной.

— Ты куда пропал? — спросил он с порога. — Я уже спаял схему. Давай вторую.

— Сам спаял? За три дня? — спросил я издеваясь.

— Ну, не совсем сам, — надулся Мишка. — Отец помогал. Подумаешь?

— Лентяй ты, Мишка. Там на полчаса работы. Попробуй сам, а? Нам ещё сетевуху паять, головки мастрячить. Ты, что думаешь, я за тебя всё это делать буду, или отец? Хотя… — Я вздохнул. — Отец твой и будет делать, а ты только смотреть будешь, и то, в лучшем случае.

— Да, я её почти всю сам спаял, — заныл Мишка. — Там близко всё. Оно спаяивается вместе.

— Ладно, на тебе ещё одну плату усилителя и постарайся сам сделать. Не торопись и всё получится. Любишь ты, Мишка, чтобы само и сразу всё получалось. Как по «щучьему велению». Не бывает так в жихни. Хватит сказки читать.

— Я не сказки читаю. Я фантастику люблю. Сейчас Гари Гарисона читаю «Неукротимую планету». Вот там пистолеты у них! На руке кобура там пистоль. Палец только согнул, а пистолет сразу — прыг из кобуры и уже в руке, «бах!» и тварь в клочки! Жуть там, на планете. В «Вокруг Света» того года печатали. Я в библиотеке в читальном зале читаю.

— Есть у меня. Читал, — сказал я, не подумав.

— Да, ты что? Дай, а⁈ Замудохался я в центр мотаться.

— Тебе дашь, хрен получишь назад. Знаю я тебя! Картинки повырезаешь. Карикатурист, мля.

Мишка неплохо срисовывал и мнил себя художником. Женька приносил в пятом классе журнал с «неукротимой Планетой» в школу на урок литературы «свободное чтение» и зачитывал отрывок, где Язон Дин Альт выигрывал в казино.

— Не-е-е, — заныл Мишка. — Я верну журналы такими же, как взял. Ну, да-а-й… Мне и надо всего пять штук.

Как в этом мире дети любили ныть… У меня аж скулы сводило, когда они на площадке начинали выпрашивать друг у друга игрушки. Или велосипед у Банана. Они почему-то у моего подъезда вечно толклись. Банан, наверное, специально от своих окон уходил с велосипедом, чтобы родители не слышали. Его окна на первом этаже были. А тут: «Ну, дай прокатиться! Ну, дай прокатиться!».

А Банан, видимо, удовольствие получал, что у него просили. Я тогда слушал-слушал, потом вышел, дал Банану в бороду, забрал велосипед и увёл пацанов на другую сторону дома. Сам покатался немного и отдал велик им, а Банану пригрозил, что тот получит ещё, если