– В том месте, где было найдено тело Чалкина, парк довольно густо зарос кустарником и деревьями, – пояснила Елена. – Я пробовала определить, когда была на том месте, откуда могли принести труп… И немного запуталась, – призналась она честно и вздохнула. – У меня с детства развит топографический идиотизм.

– Это что еще за болезнь? – покосился на нее Гуров.

– А это, Лев Иванович, заболевание, которым страдает большинство женщин. Всем известный факт – женщины чаще, чем мужчины, теряются в незнакомом месте и не могут правильно определить какое-либо направление в пространстве, в котором они находятся. Теряют ориентиры, так сказать. Исключения составляют торговые центры и бутики, – рассмеявшись, пояснил Крячко.

– Что, правда? – удивился Лев Иванович и посмотрел на Елену.

Та, скромно улыбнувшись, кивнула, подтверждая слова Крячко.

– Что ж, тогда нам обязательно нужно будет побывать в этом месте вдвоем еще раз, – серьезно ответил Гуров и спросил: – Кого еще успели опросить оперативники, перед тем как присвоить этому делу статус «глухаря»?

– Вы даже это знаете? – Глаза девушки округлились.

– Да тут к бабке-гадалке не ходи, и так все понятно, – усмехнулся Лев Иванович. – Пока не всплыли окончательные результаты экспертизы, которые дали нулевой результат, проводился опрос свидетелей и были предприняты попытки найти последние связи Чалкина. Ну а когда следствие по всем статьям зашло в тупик, дело положили в сейф до лучших времен, – пояснил Лев Иванович.

– И когда обычно наступают эти лучшие времена? – не поняла Елена.

– А вот сейчас они и наступили, – торжественно сообщил Станислав Крячко. – И все благодаря вам, Елена Витальевна, а вернее, вашей дипломной работе и, как следствие, вашим изысканиям, которые вы провели в следственном комитете.

– Да, часто так бывает, – начал пояснять Лев Иванович, – что дела лежат годами без движения до тех пор, пока неожиданно не всплывет или какой-то неизвестный до сих пор следствию свидетель, или улика, или не произойдет еще одно убийство, которое по своему почерку не будет походить на то, которое лежит в сейфе. Тогда дело поднимается заново, заново начинается опрос свидетелей и все прочие следственные действия… В общем, все идет по кругу.

– Пока не находится хоть какая-то зацепка или тонкая ниточка, за которую можно было бы потянуть, чтобы распутать клубочек, – продолжил мысль Гурова Станислав.

– Классно это у вас получается – дополнять друг друга, – восхитилась Елена.

– Вот если бы ты поработала с нами лет тридцать бок о бок, то точно так же могла бы, – подмигнул девушке Крячко, на что Елена только улыбнулась и потупилась.

– Так кого там еще опрашивали? – повторил свой вопрос Лев Иванович.

– Кроме жены и пары постоянных приятелей Чалкина, с которыми он вел знакомство по бару «Трюдо», были опрошены коллеги по работе и еще несколько человек, которые были в то время в парке неподалеку от места нахождения тела. В принципе, не так уж и много было сделано за пару месяцев ведения интенсивных оперативных мероприятий, – пожала плечами Елена. – Я разговаривала с оперативником, который занимался этим делом… Его фамилия Митяев. Он неохотно общался со мной. Все отговаривался нехваткой времени, загруженностью…

– Скорее всего, так оно и было, – кивнул Крячко в защиту незнакомого ему опера. – Дел у оперативников в Москве хватает. Это у нас какой округ? Юго-Восточный, кажется. – Он подошел к карте. – Да, все верно.

– Что ж, придется нам самим расширять поиск свидетелей, – задумчиво проговорил Лев Иванович. – Вот только бы еще знать, о чем их спрашивать.

3

– Как о чем? – удивилась Елена. – Надо узнавать, не видали ли они подозрительных личностей в день, когда было найдено тело.

– Ага, спрашивать у всех посещающих парк, не встречался ли им субъект, который нес большой черный пластиковый мешок с трупом, – хмыкнул Гуров. – Нет, Елена Витальевна, времени с тех пор прошло слишком много. Поэтому такие вопросы уже не актуальны. А вот опросить дворников прилегающих к парку дворов на предмет незнакомых авто – это можно. Возможно, кто-то и вспомнит чужую машину во дворе. Хотя и такая вероятность ничтожно мала. Полтора года – все-таки большой срок для людской памяти. Поэтому давайте-ка мы с вами сейчас быстро пробежимся по второй жертве и подробнее на ней остановимся. Когда было совершено последнее убийство Каллиграфа, которое вам удалось обнаружить? – посмотрел он на студентку.

– В конце января этого года, – не задумываясь, сообщила Елена. – И что интересно, предыдущее, второе убийство, было совершено тоже в январе и тоже двадцать седьмого числа.

Лев Иванович нахмурился, явно что-то обдумывая. Станислав смотрел на него какое-то время, а потом спросил:

– Слишком большой разрыв между убийствами. Ты об этом задумался?

– Да, как-то странно получается. Сначала он убивает через полгода… Кстати, а ведь июльское убийство тоже было совершено двадцать седьмого числа, – вдруг вспомнил он и вопросительно посмотрел на Елену.

Та кивнула и, чуть улыбнувшись, сказала:

– Да, этот факт тоже привлек мое внимание, но я не стала говорить об этом, думала…

– Заметим ли мы это сами? – усмехнулся Крячко. Он хотел продолжить, но передумал и снова спросил Льва Ивановича: – Не хватает еще одного?

– Чего одного? – с подозрением в голосе спросила Елена. – Вы имеете в виду, еще одного убийства? Но я ведь все подозрительные дела просмотрела.

– И все равно, – покивал Гуров, – его не хватает. И даже не одного, а двух убийств. Вы забываете, что июль этого года уже тоже прошел и на дворе у нас ноябрь. Тут явно просматривается периодичность. Равный промежуток времени между первыми двумя убийствами и время… Время наступления смерти тоже совпадает? – вдруг спросил он у студентки и серьезно посмотрел на нее.

– Я не помню точно, – нахмурилась та, вспоминая, – но, кажется, все три экспертизы указывают на примерное время около шести часов вечера.

– Сейчас будем уточнять, – твердо заявил Гуров. – И если я прав и все три убийства произошли в одинаковый период времени, то нужно искать еще две жертвы…

Гуров резко замолчал, глубоко задумавшись.

– И эти убийства случились в июле прошлого и нынешнего года, – закончил за него Крячко и вопросительно посмотрел на Елену.

– Но я…

– Ты выбирала только те дела, где все убитые выставлялись напоказ и преступник хотел, чтобы их нашли. Все три убийцы советского периода – Ряховский, Кузнецов и Цюман – не заморачивались прятать тела убитых ими людей. Но ведь так делали далеко не все серийники.

– Черт, – выругалась девушка и стукнула ладошкой себя по лбу. – Вот я балда-то!

– Ничего страшного, – махнул рукой Крячко. – Вы ведь только начинаете учиться своей профессии. Вам еще предстоит узнать, чем теория отличается