Действительно тайна!

Когда президент Бун услышал нашу историю, он быстро одобрил увольнение рабочих Холлом. Он был крайне удивлен тем, что доктор Сикс прибегает к обману, который разорил множество невинных людей, и, кипя негодованием, угрожал доктору судом. Но, обдумав вопрос, он пришел к заключению, что Сикс слишком влиятелен, чтобы выиграть процесс против него, особенно когда единственным доказательством против него было то, что он утверждал, что нашел артемизиум в своей шахте в то время, когда, как все знали, металл фактически, был найден вне шахты. Не было никакой очевидной причины для обмана и никакого доказательства злонамеренности. Короче говоря, господин Бун решил, что для него и его акционеров лучше всего хранить молчание и ждать развития событий. По предложению Холла он также решил ничего не говорить никому об открытии, которое мы сделали.

– Это может иметь отрицательный результат, – заметил Холл. – Огласка испортит план, который я разработал.

– Что за план? – спросил президент.

– Я предпочитаю не говорить о нем, пока…

Я заметил, что Холл не упомянул ни словом в разговоре с Буном туннель, которому, казалось, придавал так много значения, и я пришел к заключению, что он изменил свои взгляды на этот туннель. В этом я ошибался.

Несколько дней спустя я получил приглашение от Холла сопровождать его еще раз в оставленный туннель.

– Я узнал, зачем тот запасной путь, – сказал он, – и обнаружил другую тайну, столь темную и глубокую, что не могу даже представить, на что я наткнулся. Я должен просить вас не говорить ни слова никому относительно тех вещей, которые я собираюсь показать вам.

Я пообещал, и мы вошли в туннель, который никто не посещал начиная с нашего приключения. Погасив свет, мой компаньон открыл глазок, и тонкий луч света выбился из отверстия. Мой друг приложил к этому отверстию глаз.

– Да, – сказал он, уступая мне место. – Они все еще там. Посмотрите и скажите мне, что вы видите.

– Я вижу… – ответил я, пристально вглядываясь в глазок, – …бригаду рабочих, разгружающих вагонетку, которая только что пришла из второго туннеля. Перегружающих из нее груз в вагонетку главного туннеля.

– Да, и что это за груз?

– Да ведь руда, конечно.

– И вы не видите ничто странного?

– Что именно?! – воскликнул я. И тут же замер в изумлении – Да ведь та руда…

– Тише! тише! – Холл приложил руку к моему рту. – Не орите, друг мой. Говорите шепотом.

– Руда, возможно, вернулась сюда из плавильного цеха, ведь тоннели параллельны!

– Именно так!

– Как вы смогли в этом убедиться?

– Поскольку я проник туда и знаю, что тоннель приводит к секретной камере непосредственно под печью, в которой доктор Сикс якобы плавит руду!

В течение минуты после этого признания я был безмолвен.

– Вы серьезно? – выдохнул я, наконец.

Доктор Сикс настоящий жулик

– Совершенно серьезно, проведите пальцем по скале здесь. Вы чувствуете шов? Два дня назад, после нашей познавательной экскурсии сюда, я проделал аккуратный лаз и обследовал оба тоннеля, когда рабочие уснули. Но разгадав одну тайну, я наткнулся на гораздо большую!

– Какую?

– Почему доктор Сикс предпринимает такие колоссальные усилия, чтобы обмануть посетителей и государственных служащих? Теперь ясно, что он не проводит добычи полезных ископаемых вообще. Эта шахта – гигантское надувательство. Всякий раз, когда инспекторы или ученые посещают его завод, его немые рабочие принимаются за лихорадочную имитацию деятельности, вагонетки, загруженные его так называемой «рудой», носятся по туннелю, и их содержание для вида сваливают в печь, а на самом деле, сваливают в шахту снова. И затем доктор проводит своих околпаченных гостей вокруг печи и показывает им металл, льющийся из нее. И что все это означает? Это то, что я хотел бы узнать. Какова его игра? Поскольку, отметьте, если он не получает артемизиум из этой «руды», он получает его из другого источника, и прямо здесь. Нет сомнения в этом. Целый мир получает деньги из печи Сикса, и Сикс кормит его печь чем-то, что получает на Великом Тетоне. Что это? Как он получает это, и где он скрывает это? Вот вещи, которые я хотел бы узнать.

– Хорошо, – согласился я. – Боюсь, что ничем не смогу помочь вам.

– Различие между нами в том, что вы можете заснуть, в то время как я никогда не смогу спать спокойно, пока эта тайна остается нерешенной.

– Что вы можете сделать?

– Не знаю точно. Но у меня есть смутная идея. Ей просто надо дозреть.

Некоторое время он молчал, потом внезапно спросил:

– Вы когда-либо слышали о том странном шоу волшебного фонаря, о таинственном фильме, которым доктор Сикс развлекал господина Буна и членов финансовой комиссии?

– Да, я слышал эту историю, но я не думаю, что она была когда-либо обнародована. Газеты никогда не писали об этом.

– Нет, не писали. Странно, не правда ли?

– Да, очень странно, но вполне в духе эксцентричности нашего доктора. Он всегда делает что-то удивительное и странное, без очевидной причины. Но какое отношение фильм имеет?..

– Самородный артемизиум, – ответил Холл, насмешливо.

– Я не вижу связи.

– Я не уверен, что действительно вижу, но когда вы имеете дело с доктором Сиксом, ничто не является слишком невероятным!

Эндрю Холл медитирует

Холл задумчиво молчал, пока мы выбирались из туннеля. Надежно заперев вход в шахту и спрятав ключи, мой компаньон заметил:

– Не лучше ли нам пока хранить в тайне то, что мы теперь знаем?