Но командование твердо обещает, а остальные члены Совета радостно так кивают головами в знак полного согласия.

Да они просто безнадежные идиоты! И с этим я ничего поделать не могу. Пока не могу однозначно.

Пока не пройдет череда постоянных поражений, и орда не осадит город со всех сторон.

Правда со стороны моря осадить не получится, подвоз продовольствия через ту же гавань Контрабандистов вполне возможен. Только для такого дела эти запасы еще нужно создать. Ну и народ вывозить куда-то из города тоже будет можно, когда совсем еда для бесполезных гражданских пропадет.

В общем, послушал я одно отделение Гриту и пошел домой, где у меня назначена выдача трофейных денег.

В этот раз я выкладываю перед каждым Охотником и гвардейцем одинаковые суммы по четыре золотых и обещаю еще примерно столько же после продажи подвод и лошадей.

Остальные деньги забираю себе, как командир похода, это моя доля.

Почему я так жадничаю? Потому что собираюсь на всю монету закупить продовольствия и приготовиться к осаде города.

Тут уже не до лишних сантиментов, тем более, что наш Второй поход прошел совсем быстро и почти без потерь, поэтому сильно баловать подчиненных особо не за что. Немного пострадали от рева каменного тролля и все.

Гвардейцев и на службе покормят, а мне о будущем думать нужно.

Раздав быстро деньги и дождавшись, когда счастливые гвардейцы и Охотники разбредутся из двора, я вручил Кросу и Торку двойные трофейные и наконец остался наедине со своей подругой, которую уже привела охрана из трактира.

Грита снова недовольно раздувает породистые ноздри, но прошлые года уже хорошо пообкатали неуступчивую когда-то девушку, а нежданное счастье материнства сделало определенно мягче.

Однако к деньгам и милым сердцу золотым монетам она относится требовательно, даже чересчур.

— Надеюсь, что ты не все золото раздал? — слышу я первым делом.

— Немножко нам оставил, — широко улыбаюсь я.

— А сколько это — немножко? — недоверчиво смотрит на меня подруга.

— Триста двадцать отдал, а триста восемьдесят оставил.

От таких больших цифр не сильно грамотная Грита выпадает в осадок, приходится ей объяснять, что примерно на каждую отданную осьмицу золота нам осталась осьмица плюс еще один тайлер. То есть большая половина золота.

После этого подруга успокоилась, взяла меня за руку и решительно повела в постель.

— Хорошо, что успел в хамаме помыться, — порадовался я про себя.

Ночь прошла в милых сердцу утехах, хорошо еще, что Грита научилась себя сдерживать. Сын пока ночует по таким дням у Орнии, у него там друг с детства имеется, зато Клоя с Троном спят спокойнее.

— Ты будешь нашего сына делать Магом? — вдруг спросила Грита с утра, почесывая мне ладонью спину.

— Наверно. А ты как к такому относишься?

— Хорошо отношусь, ведь он сможет лечить людей. Но опасаюсь за него, ведь Магов не любят, — раздумывает подруга.

— Что твои знакомые говорят насчет того, что у тебя ребенок от Мага и сейчас ты с ним живешь? — такой законный вопрос от меня.

— Знаешь, сейчас плохо никто ничего не говорит. А вот раньше бывало… Но я вижу, что мои знакомые понимают — ты всегда можешь спасти жизнь им самим и их детям. Поэтому, если кто и не любит таких людей, как ты, все равно помалкивают. Да и меня трогать не станут даже словами, ведь я никогда не промолчу, — откровенно рассказывает подруга.

— Давай пока не будем поднимать эту тему в народе насчет нашего сына. Ему еще рано вступать в круг магов, защитить он себя не сможет, а вот агрессию ему могут выказать. Пусть пока побудет обычным ребенком, а не начинающим Магом, чтобы от него ровесники и друзья не шарахались, — подумав, предлагаю я.

Потом как всегда вкусный завтрак на кухне у Клои, и я провожаю Трона до работы, рассказываю ему по дороге, что скоро придет Учитель с гвардейцами, приведет караван из восьми лошадей и, кажется, пяти подвод. Еще пару лошадей пригонят потом.

— Есть у меня мысль, что скоро в городе станет плоховато с едой. Нужно бы заняться закупками ее у крестьян на серьезных оборотах прямо сейчас, поэтому нужен опытный возница, умеющий и любящий хорошо торговаться.

— Ольг, так меня же к работе от Ратуши прикрепили официально, — отвечает мне Трон. — Так просто не уйти. А так я бы с большой радостью, мне же такое дело нравится.

— Не переживай, я тебя заберу, давно пора объявить этим жирным крысам, что их время подошло ответить.

— Ну, не знаю даже. Я бы и пошел на подводу, надоело уже в мастерской на эти рожи любоваться, но сам понимаешь, — пожимает плечами Трон.

— Ничего, раз тебе нельзя уйти из мастерской и бумага от Совета на этот счет есть, тогда придется просто забрать мастерские обратно. У меня тоже бумаги есть от Совета, — веселюсь я.

Через два дня, прошедших в хлопотах в хамаме и начале установки модели электрофорной машины Уимсхерта с приводом на лопатки от падающего водяного потока, пролетели мгновенно. Водер значительно упросил агрегат, страшно заинтересованный в обещаемом мной результате, что неведомая сила зажжет два фонаря из толстого бутылочного стекла перед входом в хамам. И это будет совсем не магия.

Но там хлопот с установкой лейденских банок еще хватает, через которые будет идти работа светильников.

Честно говоря, знал бы, что грядет военное поражение города, как по мне, так неминуемое, то точно не стал бы с электротехникой заморачиваться и Водера привлекать. Лучше бы эти немалые средства на закупку продовольствия потратил, однако я все же никак не ждал такой самоубийственной политики от Совета Капитанов.

Хочется просто махнуть рукой и сказать — да е…тесь вы сами, как хотите!

Как совсем прижмет, так приползете на коленях с мольбой о чуде!

Но для этого придется потерять кучу молодых парней из Гвардии и Гильдии, оставить разоренными сотни хуторов и крестьянских хозяйств, дать умереть от голоду тысячам людей.

Пока до всех членов Совета дойдет, что степняки не станут ни о чем договариваться по старой дружбе. Тем более, что там теперь совсем другие вожди у власти, они никаких теплых чувств по отношению к своим старым союзникам не питают.

Что тогда будет твориться в осажденном городе?

Еще за эти пару дней я побывал на всех заседаниях Совета, убедился в