поднимать свои завалы на столе в поисках телефона.

— Да это я так, — звонко засмеялась Татьяна, — чтобы исключить всё самое страшное, — наконец, она выудила небольшую трубку из-под папки с документами и подняла телефон к уху, — Серафим Михайлович, к вам из Москвы прибыли дорогие гости! Заводить? — ей что-то ответили, после чего она кинула трубку обратно на стол и, тут же подскочив с места, вышла к нам.

Выглядела женщина весьма карикатурно, такая вышедшая из сериала дородная продавщица в сельском магазине. Копна русых волос, сплетённых в косу до самого пояса, розовая помада и огромные красные бусы на шее.

— Меня зовут Татьяна, — она оглядела нас с головы до ног, — Я секретарь, — в этот момент она гордо подняла указательный палец вверх, — директора. Буду вам во всём помогать. А вас как величать?

— Виктор и Кристина, — Витя ответил за нас двоих, — Можем мы уже пройти к начальнику?

— Конечно! Только вот, — Таня нахмурилась, глядя на наши чемоданы, — Оставьте вы свою поклажу где-нибудь в углу. Что вы так вцепились в эти чемоданы? Или там действительно что-то непорядочное спрятано? — захихикала женщина.

— Пока что нет, — усмехнулся Витя, — Но день только начался.

Таня резко перестала смеяться и даже как-то напряглась. Подождав, когда мы разденемся, она повела нас в кабинет к начальнику.

— Михайлович, встречай! — уже не таким довольным тоном сказала Татьяна, открывая перед нами дверь, а затем, слегка подтолкнув нас внутрь, быстро скрылась в холле.

— Новобранцы пожаловали, — поприветствовал нас Михалыч, — Не жмитесь в дверях, проходите.

Он вышел из-за стола и уселся в кресло рядом с небольшим диванчиком.

Серафим Михайлович с виду был довольно миловидным персонажем. Коренастый мужчина небольшого роста и при этом довольно округлой формы, преимущественно в зоне живота. Лицо его напоминало румяный помидорчик с торчащими из макушки последними воспоминаниями о былых кудрях. И если бы я увидела его случайно на улице, то, конечно же, первое, что пришло бы мне на ум, это назвать его рохлей. Но это было совсем не так. Стоило лишь на секунду дольше задержать взгляд на его лице, то сразу становился заметен холодный, металлический блеск алчности в его глазах, а нагловатая ухмылка на пухлых щеках смотрелась настолько сально, что не оставляла даже сомнений в том, что в голове этого человека роятся лишь непристойные мысли.

Благо на своём пути я повстречала кучу подобных мужчин, от чего приобрела толстую броню от таких типов. Да и что говорить, наличие в моей жизни Вити сделало меня практически непрошибаемой к разного рода человеческим пороком.

Когда мы сели, Михалыч осмотрел нас внимательно, будто пытался отыскать ниточки, за которые можно дёргать, чтобы мы его слушались.

— Ну, что ж, — наконец, сказал он, — Кто вы? Что вы? Зачем к нам приехали?

— Разве директор не поставил вас в известность о цели нашего приезда? — Витя прожёг Михалыча недовольным взглядом, примерно таким же, который всегда доставался мне.

— Я уже и не читаю его писем. Вы у меня, дай бог не ошибиться, пятая делегация из Москвы, которая должна сотворить чудо и продать все коттеджи, которые появляются рядом, словно грибы после дождя. Где-то после третьей провалившейся группы мне уже стало неинтересно.

— Зря, письма от начальников стоит читать, хотя бы для того, чтобы понимать ваше собственное будущее, — Витя не сбавлял серьёзного тона.

— И что же за будущее нас ждёт? — мрачно усмехнулся Михалыч.

— В наших ближайших планах продать все готовые для сдачи коттеджи, а вас отправить на заслуженный отпуск. Как то так.

Круглое лицо Михалыча стало понемногу вытягиваться вниз, он даже поперхнулся от наглости Виктора. Я решила, что пора и мне вмешаться в разговор, иначе через несколько минут здесь начнётся настоящая драка:

— Наша с вами главная задача на ближайшие месяцы — максимально выгодно продать коттеджи. Всё это принесёт компании необходимую прибыль и каждый из нас, — на последних словах я сделала особый упор, — останется в плюсе. Если мы с вами будем работать сообща, то никаких проблем ни у кого не возникнет.

— Кхм, — Михалыч прокашлялся, потом моргнул раз пять и, наконец, заговорил, — Да, вы ребята интересные. Отличаетесь от других сопляков, что были раньше.

— Мы лучшие в своём дело, — холодно отозвался Витя, от чего даже я поперхнулась, так как впервые услышала из его уст, хоть и косвенную, но всё же похвалу в свой адрес.

— Так мне все говорили в первый день, — пожал плечами начальник, — Посмотрим, что будет с вами дальше. Что же до меня? Я в полном вашем распоряжении, — он гаденько рассмеялся, — Скажите, что вам нужно? Я всё предоставлю.

— По дороге сюда мы успели поболтать с вашим помощником Петром, — сказала я, — И он недвусмысленно дал понять, что местные жители настроены против новых жителей города и самого коттеджного посёлка. Это так?

— Не то чтобы и так, — неожиданно замялся Михалыч, — Но правда в этом есть.

— Почему вы не работаете в этом направлении? Нужно настраивать население на правильную волну? — нахмурился Витя, неотрывно следя за каждым шагом местного начальника.

— Значит так, ребятки, — Михалыч хлопнул себя по коленям и резко встал, — Я не люблю, когда меня чихвостят незнамо кто и незнамо за что. Вы говорите, что вы лучшие? Давайте сделаем так. Докажите это на деле, и вот тогда я приму ваши правила игры.

— Что вы имеете в виду? — я повернулась в сторону Михалыча, который что-то искал на полке своего шкафа.

Наконец, он достал толстую папку и кинул её перед нами на стол.

— Продайте этот дом. Если сможете, тогда я сам уйду с этого кресла и даже поменяю обивку на нём специально для вас.

Витя успел первым схватить бумаги и стал медленно перелистывать страницы. Я как могла пыталась вытянуть шею, чтобы хоть что-то успеть разглядеть. Пробурчав что-то нечленораздельное, Витя резко закрыл папку и сунул её мне прямо под нос. Ударив его по руке, я вырвала её и тоже стала изучать материал.

— Дом и дом. Что такого сложного в его продаже? — со скучающим видом спросил Витя.

— Да, вот дело в том, что по городу и окрестностям ходит старая байка, — Михалыч вернулся на своё кресло, — о том, что дом этот проклят.

Я резко подняла голову и даже хихикнула от неожиданности.

— Вы смеётесь? — Витя становился всё более и более мрачным.

— Нет. Люди, как огня, боятся подходить к этому дому, а уж о том, чтобы поселиться в нём и речи быть не может.

— И что же это за проклятие такое? Когда оно вообще могло образоваться, если посёлок полностью обустроили