Вечером я упала на кровать как подкошенная и мгновенно провалилась в сон. Мне показалось, я спала не больше пяти минут. Меня разбудил голос Влада:

– Люська, вставай, няня пропала.

Глава шестая

– Как это пропала? – спросонья не поняла я.

В детской разрывалась от крика Ева.

– Я не могу ее нигде найти, – сказал Влад.

– В туалете смотрел?

– Да я везде смотрел. Нет ее нигде.

Я села на кровати и, позёвывая, бросила взгляд на часы: половина пятого.

– Может, вышла в аптеку? – предположила я. – За чем-нибудь срочным вроде прокладок или свечей от геморроя?

– И не предупредила нас?

– Не хотела будить. Надо ей позвонить.

– Звони, – согласился Влад, – у меня нет ее номера.

В этот момент я резко проснулась.

– У меня тоже.

– Как это? Ты же с ней общалась целыми днями – и не взяла номер? Почему ты такая безответственная?

«А ты отец ребёнка и доверил дочь невесть кому. Я хотя бы паспорт у нее спросила. Так кто из нас хуже?» – чуть не вырвалось у меня, но я прикусила язык. Потому что няня через пять минут вернётся, а взаимные обвинения и упрёки останутся на всю жизнь.

Ева продолжала заходиться в крике, мы с Владом затрусили в детскую. Проходя мимо кухни, я посмотрела, на месте ли клетка.

– Попугай тут, так что далеко она не ушла.

В детской Влад подошёл к кроватке и взял Еву на руки.

– Ну, что ты плачешь, моя маленькая? Кушать хочешь? А-а, подгузник полный! Люська, поменяй памперс, ты ведь сама справишься? Мне сегодня к первой паре, надо еще хоть немного поспать, а то не смогу нормально работать.

– Ну конечно справлюсь. У меня абсолютно нет опыта, но я ведь сообразительная. Спасибо за предоставленную возможность, шеф!

Я могла бы не упражняться в сарказме, Влад всё равно меня не слушал.

– Вот так, Ева, выглядит дискриминация женщин и сексизм, – сказала я, когда за ним закрылась дверь. – А смогу ли нормально работать я, если не высплюсь, это никого не волнует.

Я поменяла памперс и полчаса укачивала Еву на руках, прислушиваясь к каждому шороху. Когда же вернётся Любовь Максимовна?

Девочка заснула, я положила ее в кроватку, подошла к шкафу и, терзаемая нехорошим предчувствием, открыла дверцы. Отсутствовал один чемодан на колёсиках, а также коврик для йоги и корзина с рукоделием. Исчезли все нянины вещи, в том числе белый махровый халат.

– О нет, только не это! – в ужасе прошептала я.

Следующие два часа я лежала с открытыми глазами на кровати в детской, прислушивалась к ровному дыханию Евы и надеялась непонятно на что.

Влад встал с кровати такой бодрый, как будто и не прерывал свой сон.

– У меня плохие новости, – хмуро сообщила я. – Няня сбежала с вещами. Остаётся загадкой, почему она оставила попугая, ведь говорила, что он единственная ее родная душа на всем белом свете.

Влад перестал чистить зубы, выплюнул пасту и сказал:

– Даст бог, еще вернётся.

– Ты так спокоен! – поразилась я. – Ты, может, не расслышал? Няня пропала! Исчезла навсегда!

– Не кричи, – поморщился Влад, – я прекрасно тебя слышу. Должно быть, у нее случилось что-то срочное. Возможно, она еще вернётся.

– А Еву мы куда денем?

– Ну, мы же и так собирались присмотреть за ней неделю. Неделя еще не прошла.

– Да, но связь с матерью Евы была через няню. Как Аделаида нас найдёт? Мы же переехали из твоей квартиры сюда.

Жених оставался невозмутим.

– Аделаида знает мой адрес, так? За ребёнком она вернётся туда. Я просто оставлю ей записку в дверях. В крайнем случае, она найдёт меня в соцсетях. Не раздувай из мухи слона, относись к жизни проще. Как считаешь, к этой рубашке подойдёт синий галстук или красный?

– Ты что, уходишь? Теперь, когда выяснилось, что няня сбежала?

– Я иду на работу.

Меня охватил ужас.

– Ты бросаешь меня одну с ребёнком?!

– Ты кричишь так громко, будто я действительно бросаю тебя с ребёнком, – усмехнулся Влад. – Зая, пойми, сейчас я никак не могу остаться, просто никак. У меня лекции и семинары в университете до вечера, а ты всё равно сидишь дома… Мы ведь одна семья, если не формально, то по сути, когда радости и горести – пополам… И потом, кто знает, может, тебе понравится возиться с Евой? Бесценный опыт перед тем, как мы заведём своего малыша…

Я чувствовала, что это манипуляция, но выбора у меня особо не было.

– Ладно, поезжай на работу, я справлюсь.

– Я знал, что ты умница. Не скучай, я позвоню.

Оставшись одна, я прошла на кухню и заварила чай. Попугай в клетке следил за мной внимательным взглядом. За неимением лучшего собеседника я обратилась к нему:

– У матери Евы случилось что-то срочное. У няни случилось что-то срочное. У Влада срочная работа. У всех что-то срочное, а я, можно подумать, бездельница. Между прочим, у меня тоже есть срочная работа, я книгу пишу! Если человек работает дома, это не значит, что на него можно навешивать всех бесхозных детей в округе. Права я или нет? Что скажешь, Кирюша?

Умная птица хранила молчание.

– Даже ты меня не понимаешь, – с горечью сказала я. – Единственные, на кого можно рассчитывать, это пирожные, уж они-то не подведут, поднимут уровень серотонина в крови, и в моей жизни наступит хоть какая-то радость.

Едва я успела налить чаю и достать из холодильника эклеры, как Ева заплакала. Она словно выбрала самый неудобный момент, чтобы начать истерику. И с этой секунды она уже не замолкала.

Не знаю почему, но Ева плакала постоянно. Мне удавалось отвлечь ее буквально на минуту погремушкой или песенкой, но потом рыдания возобновлялись с новой силой. Когда я брала девочку на руки, она немного сбавляла децибелы, уже не орала как резаная, а противно ныла на одной ноте. Но от нытья хотя бы не закладывало уши, поэтому я не спускала ее с рук. С Евой наперевес я умылась, почистила зубы, сходила в туалет, насыпала корм Рексу в миску и выпила уже остывший чай. Под аккомпанемент младенческих воплей даже шоколадные эклеры не подняли мне настроение, а уныло плюхнулись в желудок, словно какие-то диетические хлебцы из гречневой муки.

– Скажи, что тебе надо? – допытывалась я устало. – Памперс я тебе поменяла, молочную смесь ты покушала, чего тебе не хватает для счастья? Дашь ты мне хоть немного покоя или нет?!

Наконец,