Шрифт:
Закладка:
На этот вопрос получить ответ проще простого: с того момента, как ко мне пришёл Риг. Не собака и не кошка, не барс. Зверь с той стороны тьмы.
Дверь поддавалась. Я ясно видела, что это именно она. Откуда во мне сила, способная поторопить время? Дзинь! Тонко, словно струна, зазвенела стеклянная дверца, осколки посыпались к моим ногам, да так и остались лежать мелкими самоцветами. Маятник будто сошёл с ума и быстро, так что я еле успевала следить, отсчитывал минуты, превращающиеся в часы.
– Так, – сказала я, переводя дух. – И что дальше?
– Тебе пора сделать выбор. Ещё раз, – послышался за спиной голос отца, в котором я уловила напряжение и отчаяние. – Теперь тебе никто не помешает, Хильда.
Я вздрогнула и обернулась, вытерев рукавом платья крупные капли пота, повисшие на кончике носа. Однако, посмотрев на ткань, поняла, что это не вода, а кровь.
Вместе с отцом, разодетым как на королевский приём, стояла Далия. Она казалась мне совсем большой, я привыкла думать о сестре не как о погодке, а как о малявке, крутящейся под ногами и претендующей на мамино внимание. А сейчас она как никогда напоминала Виленну, только ту, какой она должна была быть в пору восшествие на брачное ложе.
Они оба, сначала отец, а потом сестра, молча опустились на колени и склонили головы. Я в недоумении смотрела на них и уже было хотела кинуться к родным, умоляя подняться. Неужели это из-за отбора? Ладно, горничные в Драгском замке, но семья не могла видеть во мне реальную претендентку на место подле короля…
Я перевела взгляд под ноги, туда, где самоцветами рассыпались мелкие осколки стеклянного шкафа, и поняла, что отец и Далия склонились вовсе не передо мной.
Они смотрели на Рига, который теперь совсем не походил на барса или другую большую кошку. Череп взрослого зверя вытянулся, сделавшись похожим на лисий или волчий, лапы стали массивнее, а хвост длиннее, украсившись на конце пушистой кисточкой. Рядом со мной сидела большая собака, лишь ярко-синие глаза выдавали в громадном звере, доходившем в холке мне до пояса, прежнего Рига.
– Приветствуем тебя, Гарм, – произнёс отец, опускаясь на одно колено, с невозмутимостью, показывающей, что при всём уважении он обращается к равному. – Мы не будем мешать, но согласно договору, и ты не влияй на выбор.
– Кто это? – я сглотнула вязкую слюну, наполнившую рот.
Однако страх сразу прошёл, стоило зверю глянуть на меня так, как смотрят собаки на хозяев: снизу вверх. Преданно и доверчиво.
– Гарм – страж Мглы, – ответил отец, поднимаясь с колен и помогая встать Далии. – Он появляется, когда эта сила решает, что одному из тех, кто может быть ей полезен, нужна помощь. Небескорыстная, Хильда, и цена будет оговорена позже. Похоже, по какой-то немыслимой для меня причине, Мгла решила помочь тебе.
– Откуда ты знаешь? – спросила я, до конца не полагаясь даже на того, кому раньше безоговорочно вверила бы свою жизнь. – Как можно договариваться с врагом? С тем, от кого мы должны защищать границы?
На всякий случай я отодвинулась и от Гарма, который продолжал сидеть, высунув язык и склонив голову набок, разглядывая узор на полу. То, что зверь прислушивался, выдавали лишь большие острые уши, словно локаторы, направленные в нашу сторону.
– Потому что иногда угроза изнутри более весома, чем извне, – отец говорил размеренно, не сводя с меня глаз, чтобы я могла убедиться, что ярл Эгиль абсолютно серьёзен. Далия стояла позади ни жива, ни мертва, и я не сразу поняла, зачем отец привёл сестру. Это ведь может быть опасно для неё!
– В тебе силён Тёмный Дар, – продолжил Эгиль, – и часть его принадлежит ей. Я не знаю всех помыслов Мглы, никто не знает…но, вероятно, это связано и с семьёй короля. Не возвращайся, Хильда!
Пока я слушала эти речи, не заметила, как отец с Далией приблизились настолько, чтобы, сомкнув руки, создать достаточно сильный морок, даже я не смогла бы разорвать магическую сеть, быстро сообразив, где правда, а где сон.
И формально, это не будет считаться насилием, ведь они используют мой же навык. Какой же я Маг, если позволила обыграть себя на своём же поле?! И уши развесила, дурочка!
Гарм, будто всё сказанное совсем не относилось к нему, продолжал сидеть на задних лапах, не интересуясь ни людьми, ни их страстями. Эх, пока я ещё не погрязла в чужом мороке, надо действовать:
– Простите, ярл Эгиль, но вам придётся довольствоваться другой преемницей! – выкрикнула я, кивнув оробевшей Далии, и кинулась к Ригу. Густая шерсть оказалась мягче пуха, зверь покосился на меня и чуть заметно вильнул хвостом.
Отец и Далия что-то закричали, но слов я не разобрала. Через мгновение, не успев на прощание махнуть рукой родным, я почувствовала, что не могу пошевелить даже кончиком пальца. Риг вскочил на ноги, фыркнул и встряхнулся. Невидимые капли попали на мою кожу, и всё разом поглотила Тьма, находясь внутри которой я слышала рядом только шумное дыхание Рига.
Я не падала, но парила, чувствуя лёгкость во всём теле, голова была настолько свободна от подозрений и забот о будущем, что я даже не хотела возвращаться к прежнему состоянию тревоги. Побыть бы вот так чуть дольше!
Но вот Тьма выпустила меня из кошачьих объятий, я бы сказала, выплюнула в реальность. Я сидела на полу в оглушённо-безумном состоянии и никак не могла унять головную боль, железным клювом бьющую в затылок с монотонностью падающей капли.
Рядом жалобно замяукал Риг, и картинка перед глазами стала чётче.
– Как вы? – прошептала я, не зная, как обращаться к стражу. По нраву ли такому грозному посланнику то прозвище, которое я ему дала?
Обернувшись, сгребла зверя, снова принявшего облик бракованного котёнка снежного барса и прижала к себе дрожащее тельце. Выглядел Риг так, будто наше стремительно перемещение отобрало слишком много сил, и это взывало во мне щемящее чувство жалости.
– Миленький, ну потерпи, – шептала я ничего не значащие глупости, одновременно оглядываясь по сторонам.
И сразу поняла, где нахожусь: в том самом крыле Драгского замка, которое вело к моим прежним покоям участницы отбора. Что ж, видимо, судьба вела меня именно туда, куда тянуло и сердце. Оставался один вопрос: сколько прошло времени, с тех пор как я покинула столицу. Неужели опоздала?
Вокруг было подозрительно тихо. Я встала, полная решимости бороться за своё место в отборе. Если и раньше была уверенность в своих силах, то теперь с поддержкой зверя мне будет гораздо спокойнее и легче выяснить, кто из участниц отбора виновен в государственной измене. А там, пусть уж Пьерсон и ему подобные вылавливают всех причастных!
Я подошла к двери спальни и остановилась в нерешительности, прислушавшись к тому, что происходит внутри. Риг свернулся на руках калачиком и, кажется, заснул. Затаив дыхание, я прикоснулась к двери, ощутив тёплую гладкость лакированного дуба.
