«А могла бы сексом на столе заняться… – уныло подумала Юля и опять коротко глянула на телохранителя. Его русые волосы были идеально подстрижены, не касаясь воротника белоснежной рубашки. Прямой острый нос, самоуверенно сжатые губы, чётко прочерченная линия нижней челюсти, волевой подбородок. – Блин. Суровый. Но красивый. По-мужски красивый… Такой бы точно мог на столе, на полу… Господи, о чём я думаю?..» – Белинская закрыла лицо ладонями.

– Всё в порядке? – заметив странные метания подопечной, Скай обернулся, когда машина остановилась на светофоре.

Юля вздрогнула и промямлила:

– Не выспалась.

– Понимаю…

* * *

Весь остаток лета и до середины осени Белинская силами неверного мужа была втянута в бесконечные переговоры, судебные разбирательства, апелляции и повторные рассмотрения.

Юристы «Феникса» отбивали от несправедливых посягательств Глеба каждый клочок её имущества и бизнес, но стоили их услуги недёшево. А хуже всего было то, что эмоционально она выгорела уже к августу.

Костров следовал за Юлей бесшумной тенью и, насколько мог, старался оберегать её шаткое здравомыслие утренним кофе, обеденными десертами и периодическими успокоительными советами. Но она будто таяла на глазах, подкошенная предательством и нервозностью.

Полученное свидетельство о расторжении брака не принесло ей ни грамма облегчения, лишь наоборот, усугубило надвигающуюся депрессию, впасть в которую Юле не позволяли обязанности владелицы компании, хотя успешно вести бизнес в таких условиях было невозможно. Белинская наглухо закрылась ото всех, окончательно вжившись в роль Снежной Королевы: говорила коротко и строго, разучилась улыбаться и шутить, похудела на несколько килограммов, а свои роскошные белокурые волосы теперь носила исключительно в хвосте. Черты её лица заострились, а взгляд стал колючим, и не каждый выдерживал на себе его тяжесть.

– Доброе утро, – стоя под проливным октябрьским дождём, Скай встретил Юлю прямо у входа в подъезд с большим чёрным зонтом наготове.

Она дёрнула уголком губ, что теперь означало подобие благосклонности и улыбки, поёжилась на пронизывающем ветру, поплотнее сжав высокий воротник чёрного шерстяного пальто, и наконец невесомо коснулась подставленного Павлом локтя. Они торопливо уселись в «Ауди», и белоснежный автомобиль с пыльными потёками дождевой воды по бокам плавно влился в утренний трафик.

– Ну что, последнее заседание? – в попытках позитивно растормошить Юлю, Скай улыбнулся ей через зеркало.

– Да, – Белинская хмуро следила за проезжавшими в соседних рядах машинами. – Решится судьба моего детища.

– Я думаю, Глебу ничего не достанется. Твои адвокаты в таких делах не то что собаку, волчью стаю загрызли.

– Надеюсь. И можно будет наконец-то вернуть девичью фамилию.

– Ты хочешь сменить фамилию? – Костров удивлённо закашлялся.

– Да. Хочу избавиться ото всего, что напоминает о бывшем муже.

– И какая у тебя девичья фамилия?

– Наумова.

– Юлия Наумова. Отлично звучит, меняй.

– Спасибо за согласование, – Юля неожиданно усмехнулась.

– Ты снова шутишь! – Скай скорчил испуганную гримасу.

– Ну… Я очень надеюсь поставить сегодня точку. Останется только продать общую квартиру, и больше я о Глебе могу не вспоминать.

– Да будет так, – Костров свернул к зданию суда и припарковался рядом со служебным «Аурусом» своих коллег.

* * *

Спустя почти три часа суд вынес окончательный вердикт, и детище Юли осталось при ней с незначительной суммой выплат Глебу. Юристы «Феникса» были не в восторге, но Белинская заверила их, что счастлива и такому исходу.

– Поздравляю с завершением эпопеи! – усадив Юлю обратно в «Ауди», Скай широко улыбнулся. – Будешь отмечать?

– Не знаю… Наверное, пока нет. Вот подпишем послезавтра сделку на продажу квартиры, тогда и отмечу.

– Оптом. Понял. Теперь куда?

Юля глянула на часы и устало закатила глаза:

– В офис. Дела никто не отменял. Сегодня закрываем шесть проектов, я обязана присутствовать на совещании.

* * *

К концу рабочего дня Белинская уже еле моргала от усталости, стараясь вслушиваться в суть каждой из презентаций и задавать важные вопросы. В горле першило, голова заметно гудела, и единственное, чего ей хотелось, это услышать от последнего из докладчиков «у меня всё».

В конце шестой презентации раздались бурные овации, и Юля уже представляла, как зайдёт в свою новую студию в получасе езды от офиса, наполнит тёплой водой глубокую ванну и расслабит нывшие мышцы спины и шеи, но руководитель АйТи департамента, Дмитрий Васильев, неожиданно вскинул ладонь, и восторженные возгласы вместе с аплодисментами утихли.

– Юль, ещё пять минут твоего внимания.

– И ни минутой больше, – она устало зевнула и через силу собрала глаза в кучу.

Васильев откашлялся и поднялся с кресла:

– Юль, мы, конечно, постарались максимально подбить хвосты, закрыли самые крупные и важные проекты, но с учётом грядущих перемен никто из нас не хотел бы оказаться в роли крепостного крестьянина, поэтому…

Белинская поперхнулась и выпрямилась:

– Прошу прощения? Дим, каких перемен? Какие ещё крестьяне?

– Ну как же, – осёкся Васильев. – Дробление и продажа компании… Мы же все в курсе вашего с Глебом развода и делёжки.

Юля недоумённо моргнула, а её светлые брови вспорхнули вверх:

– С чего ты взял, что компания будет продаваться?

– Так Глеб сам об этом сказал. Ещё летом.

– Глеб? Глеб здесь никто! И ничего никогда не решал! Я единоличная владелица компании. Была, есть и остаюсь! Что за бред?

Васильев неловко отвёл взгляд в сторону в гробовой тишине просторной переговорной комнаты. Белинская сделала глубокий вдох, пытаясь взять себя в руки, и отчётливо спросила:

– Дим, о чём ты хотел мне поведать с, как ты сказал, учётом грядущих перемен?

– О том, что… – Васильев шумно выдохнул через нос и нехотя продолжил: – …что мы приняли решение уйти.

– Кто – вы?

– Маркетинговый и АйТи департаменты.

Будто ошпаренная ведром кипятка, Юля ощущала, как плавилось её истерзанное судами сознание. Затылок вспыхнул от бессильного бешенства, пуская по телу всполохи ударов током.

– Вот так?.. – её мозг будто бы беспомощно онемел под дозой лидокаина и не мог выдать ни одной мало-мальски дельной мысли.

– Извини, Юль… Все эти месяцы ты так откровенно отстранялась от коллектива, что мы все были уверены в продаже компании. Решили, что хотим сохра…

– Все эти месяцы, Дима, чтоб ты знал! Я судилась с человеком, который восемь лет изображал любящего мужа! Все эти месяцы, Дима, я пыталась не свихнуться от обиды и стресса! А вы все по щелчку его пальцев повелись на какую-то максимально бредовую сплетню, которой он решил уничтожить меня, если ничего не получит после развода! – слёзы злости прорвали ледяную оборону, и Белинская часто заморгала, уставившись в потолок. Спустя минуту она тихо шмыгнула носом, расправила хрупкие плечи, подозрительно прищурилась и холодно уставилась на очередного предателя: – А теперь, Васильев, собери свои яйца в кулак